Короткевич – единый кандидат от… кого?

Кампания по сбору подписей за "кандидатов в кандидаты" в президенты близится к завершению.

Уже пятеро претендентов объявили, что преодолели заветный рубеж в 100 тысяч подписей, последним это сделал Верховный атаман "Белорусского казачества", глава Патриотической партии Николай Улахович. Лидер Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько объявил, что если сумеет собрать необходимое количество подписей и будет зарегистрирован, то накануне голосования снимет свою кандидатуру.

Разумеется, претенденты, говоря о количестве собранных подписей, не обязательно правдивы, однако предварительные итоги подвести можно.

Задолго до выборов в рядах оппозиции жаркие страсти вызывала идея единого кандидата. К согласию оппозиционеры до начала кампании так и не пришли. Однако, как ни странно, этот вопрос может решиться стечением обстоятельств. Шансы собрать нужное количество подписей у Анатолия Лебедько и Сергея Калякина, по их собственным словам, невелики. Косвенно об этом свидетельствует и заявление председателя ОГП о намерении в случае регистрации снять свою кандидатуру перед выборами. Не то чтобы весь народ жадно ловил каждое слово этого политика, но в принципе такое заявление не очень способствует желанию подписываться за него. Возможно, у Лебедько в рамках его политической философии есть расчет убить двух зайцев: использовать участие в кампании для агитации, а потом снятие с выборов — для демонстрации их несправедливости. Однако такая сложносочиненная конструкция, скорее всего, окажется выше понимания людей "простых и некнижных". Они могут наивно рассудить, что не стоит подписываться за участие в выборах человека, который не собирается в них участвовать.

Лидер ОГП как искушенный политик не может этого не понимать, и раз уж он делает подобные заявления, то, видимо, пришел к выводу, что на динамику сбора подписей за него повлиять уже не может ничто.

Так что представляется весьма вероятным, что оппозиция будет представлена на этих выборах одной Короткевич.

Тут стоит сделать маленький филологический экскурс и поговорить об одном странном обычае отечественной образованной публики. Он заключается в привычке нагружать определения многочисленными приятными ей свойствами: это — не государство, тот — не журналист, этот — не оппозиционер. Как будто государство — это обязательно небесный парадиз, звание журналиста — медаль "За отвагу на пожаре", а оппозиционер — только тот, у кого в кармане всегда припасены вилы для штурма президентского дворца. Бывают бестолково или слишком брутально организованные государства, бывают прохиндеи-журналисты (остающиеся при этом журналистами), бывают разные оппозиционеры.

В широком смысле все участники нынешней избирательной кампании, кроме действующего президента, — оппозиционеры ему, все они — хоть какая, да альтернатива, отбирающая у него голоса. Правда, некоторые претенденты вообще, так сказать, просто погулять вышли, некоторые по существу не имеют с властью особых разногласий, но просто хотели бы присутствовать в политическом поле и упрочить свои позиции в нем благодаря участию в кампании.

Таков, в частности, лидер Либерально-демократической партии Сергей Гайдукевич. Кто-то воспринимает его как фигуру даже отчасти и комичную, но на самом деле он руководит некой структурой, сохранившейся, в отличие от многих других политических организаций, на протяжении двух десятилетий, имеет небольшой, но устойчивый рейтинг.

Ну и наконец есть оппозиция в узком смысле, те, у кого с властью имеются принципиальные разногласия, разное видение будущего страны. При этом у одной части этой группы реализация ее устремлений предусматривает в обязательном порядке смену существующей власти, у другой — нет. То есть эти последние тоже в принципе за смену власти, но вопрос цены этой смены имеет для них решающее значение.

Представителем этого второго крыла оппозиции и является Татьяна Короткевич. Представителей первого, весьма вероятно, в избирательном бюллетене не будет вовсе.

Уже не раз говорилось, что внятной целью участия оппозиции в выборах может быть превращение их в выбор главного, "старшого", по оппозиции. Российский политолог Глеб Павловский написал после президентских выборов в Беларуси 2001 году, в которых единым кандидатом от оппозиции был Владимир Гончарик: "Теперь мы знаем, кому позвонить, если потребуется поговорить с белорусской оппозицией". Увы, такого статуса Гончарик не приобрел. На некоторое время таким если не единым лидером, то лицом оппозиции стал после выборов 2006 года Александр Милинкевич, но примерно через год был благополучно "извергнут из сана" своими соратниками, кстати, участниками кампании нынешнего года А. Лебедько и С. Калякиным.

Может ли иметь успех в том, в чем потерпели неудачу В. Гончарик и А. Милинкевич, молодая женщина, по сути, новичок в политике, которая останется единственным оппозиционером — участником предвыборной гонки, фактически по воле обстоятельств? Скорее всего, нет. Если говорить об оппозиции как о системе политических организаций, то точно нет. Съедали и тех, кто был покрепче ее.

Но можно посмотреть на проблему шире и говорить не только о политических организациях, но в целом о той части общества, которая имеет большие разногласия с властью и отличное от ее видение будущего Беларуси.

Ведь результаты сбора подписей о чем-то да свидетельствуют — то, что Т. Короткевич собрала их больше, чем А. Лебедько и С.Калякин. Может, ее команда работала шустрей, может, новое молодое лицо и женский пол кого-то привлекли, может… да тысяча причин может быть. А они важны? Больше — вот то, что имеет значение.

И в бюллетене из оппозиции она будет, весьма вероятно, одна. И хоть сколько-то голосов на выборах тоже получит. И это тоже будет иметь значение.
Ведь почему Александр Лукашенко полгода назад говорил о возможном освобождении Николая Статкевича в стиле "а почему не Петрова-Сидорова", а сейчас говорит по-другому? Ну да, Запад этого добивается, а почему в западном списке первый Статкевич, а не, скажем, анархист Игорь Олиневич, срок у которого поболей, почему журналисты спрашивают именно про Статкевича? А вот именно потому — участвовал в выборах, экс-кандидат, по официальным данным ЦИК, за него проголосовало в 2010 году 67 583 белорусов, предпочтя его всем остальным, в том числе и Лукашенко.

Вот некое такое определенное число будет после 11 октября и у Короткевич. Небольшое, скорее всего. А у других оппозиционных лидеров и такого не будет.

Но не в числе самом по себе дело. А в отношениях политика с народной массой. Вот все кандидаты жалуются на апатию, на нежелание людей подписываться за кого бы то ни было. Но так ли универсальна эта апатия?

Сумеет ли Короткевич использовать выборы для того, чтобы стать их выразителем? Если да, то тогда мнение партийных вождей не будет иметь значения и в белорусской политике появится новая сильная фигура. Нет — значит, нет. Тогда и симпатии партийных вождей ничем ей не помогут.
Не она — так не она. На выборах жизнь не кончается и не одни они — путь к исполнению указанной функции. Сумеют это сделать Калякин или Лебедько на выборах или помимо выборов, сможет сделать это Статкевич, который, возможно, в скором времени будет освобожден, или другие лица — флаг им в руки. Просто выборы — путь сравнительно короткий. Кто знал Короткевич полгода назад? А теперь многие, по крайней мере, знают. А экс-кандидатов в президенты до сих пор помнят. Не то чтобы поголовно все помнят, но других-то и вовсе не помнят.

Кстати, власть на Короткевич реагирует довольно интересно. Она едва ли не первый оппозиционный кандидат, отношение к которому официоза скорее нейтрально-позитивное. Означает ли это, что она — спарринг-партнер власти, фейк, предназначенный для того, чтобы пустить пыль в глаза Западу и белорусскому обществу? Возможно. И не обязательно, что она сама это понимает и на такую роль согласна.

Но возможно и иное. А именно — что власть решила несколько изменить политическую конфигурацию в стране. Не "развести демократию", разумеется, в таком "злодействе" ее никто и не подозревает, но несколько облегчить работу описанного выше механизма политического представительства. В лице довольно понятного политика, который вряд ли скоро и вообще выйдет за дозволенные рамки такого представительства.

В свое время это, кстати, в Беларуси имело место. Заседали в парламенте тот же Сергей Гайдукевич и Ольга Абрамова, была (хотя, скорее всего, по недосмотру) депутатская группа "Республика" — Валерий Фролов, Владимир Парфенович и их соратники. Тот созыв Палаты представителей не был революционным Конвентом, но выглядел все же не столь удручающе, как сейчас. И он, и много другое.

Дело в том, что подобное представительство в определенной степени выгодно и самой власти. Интересы, обиды и страсти, вечно подавляемые и не находящие выхода, имеют обыкновение накапливаться, конденсироваться. Могут долго накапливаться. Но потом рванет так, что мало никому не покажется.
А испытания впереди предстоят серьезные. Пугать Украиной можно долго, но как-то в экономике по идее надо что-то придумывать. Нынешний кризис, конечно, не первый, в 2011 году тряхнуло покруче, но он какой-то непонятный. ВВП и в кризис 2009 года рос, несмотря ни на что, и даже в 2011 рос. А сейчас — увы.

И после выборов придется что-то делать. Нет, если нефть вдруг пойдет вверх, то и не придется. А если нет? До выборов это дело откладывается потому, что, судя по всему, любое решение заметно умножит ряды недовольных и обиженных. Белорусские люди в погонах, конечно, службу знают, но это их знание, как показал тот же инцидент на нудистском пляже, даже в нынешней ситуации имеет двойственные последствия: внешний порядок и внутреннее возмущение. Кстати, прологом Евромайдана в Украине был бунт против милицейского насилия во Врадиевке. А что будет после 11 октября, когда придется сильно задевать массовые интересы?

Нет, кулак — он, конечно, вещь на первый взгляд надежная, а всяческие послабления — нет. Но на самом деле риски присутствуют в обоих вариантах. И возможно, эти выборы станут для власти способом нахождения баланса между ними.


Об авторе.

Юрий Дракохруст, обозреватель белорусской службы "Радио "Свобода". Кандидат физико-математических наук. Автор книг "Акценты свободы" (2009) и "Семь тощих лет" (2014). Лауреат премии Белорусской ассоциации журналистов за 1996 год. Журналистское кредо: не плакать, не смеяться, а понимать.