С кастрюлей с борщом наперевес
Судя по всему, в нынешнем году альтернативу действующему президенту на выборах будут представлять два политика: председатель Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько и представительница гражданской кампании "Говори правду" Татьяна Короткевич. Возможно, разумеется, появление и других кандидатов, но наибольшие политические и иные ресурсы будут за этими двумя.
Такое прояснение ситуации – повод поговорить о некоторых особенностях кампании.
Людям свойственно хотеть и опасаться множества разных вещей. Но лишь некоторые из них методами политической рекламы выводятся в центр избирательной кампании.
В 1996 году во время президентских выборов в России кремлевской команде блестяще удалось подать обществу выборы как дилемму: Ельцин или возвращение коммунистического Гулага. Эта тема стала своеобразной осью выборов, вдоль которой кандидаты должны были и вынуждены были позиционироваться. Собирался ли Геннадий Зюганов возвращать коммунистические порядки во всей их прелести, точно ли в случае победы сгноил бы всех несогласных и инакомыслящих в возрожденном Гулаге, было делом десятым. Его методами политической рекламы загнали в соответствующую нишу. Ему оставалось только оправдываться, а кто оправдывается, тот уже проиграл.
Заодно, и это было тоже важным последствием политического конструирования, из–за создания именно такой тематической оси выборов провалилась вся "середина" – Лебедь, Явлинский и прочие, кто отвергал указанную дилемму и делал упор на иные проблемы. Ты за белых или за красных? Ну с одной стороны, следует отметить, с другой – нельзя не признать, и я вообще не про то. Ну не про то, тогда отвали. Как говаривал Шарль де Голль, невозможно управлять при помощи "но".
Этот экскурс в российскую историю делает более понятными усилия белорусской власти по сооружению тематической оси выборов нынешнего года. У нас не будет Майдана, я не допущу Майдана – этот тезис глава государства повторяет раз за разом. При том, что предпосылки к возникновению Майдана как-то не просматриваются. А какое это имеет значение? Конструируется тематическая ось выборов: на одном полюсе мудрая и ответственная власть, спасающая народ от кровопролития, а альтернативе любезно предоставляется другой полюс – погромщиков, смутьянов, готовых лить кровь рекой. При этом неважно, собирается ли альтернатива и впрямь устраивать погромы и свержения, как было неважно в России в 1996 году, намерен ли Зюганов возрождать Гулаг.
Так представляется, что "тяжеловесы" белорусской политики Александр Милинкевич и Владимир Некляев отказались от предвыборной борьбы, прекрасно понимая, в какую нишу их загонят. И в этом смысле выдвижение кандидата–женщины представляется неплохим вариантом, вариантом, разрушающим или по крайней мере усложняющим описанное позиционирование. Оно, правда, не решает множество иных проблем, но эту, так представляется, отчасти решает.
И тут на разрушение сценария "Антимайдана" работает патриархальность белорусского общества, довольно жестко расписанные социальные роли полов. Говоря по-простому, по-народному, ну какой из бабы погромщик? И как она будет громить – с кастрюлей борща наперевес?
То, что женщины на самом деле бывают не менее безжалостными и агрессивными, чем мужчины, не имеет значения. Политическая реклама оперирует (и манипулирует) массовыми, устоявшимися представлениями и образами. Зюганов мог открещиваться от Гулага как угодно, но связь между коммунистами и Гулагом в представлениях россиян безусловно существовала. Правда и то, что белорусской оппозиции стратегия Площади была не чужда в прошлом и что она в целом позитивно оценивала украинский Майдан и в 2004 году, и в 2013-2014 годах. Но и то, что женщина в белорусской культуре никак не ассоциируется с агрессией, – это тоже правда.
Знаменитое высказывание председателя Центризбиркома Лидии Ермошиной насчет того, что удел женщины – варить борщ мужикам, показательно именно тем, что сама госпожа Ермошина этой роли совсем не соответствует. Более того, она едва ли не единственный, кроме президента, представитель властного истеблишмента, который (которая) имеет собственный образ, демонстрирует характер и качества своей личности. Возможно, именно потому, что в рамках отечественной политической культуры пол женщины – это ее потолок, человек, на своей практике опровергающий подчиненную, вторичную роль женщин, на словах ее подтверждает и ретранслирует.
Разумеется, если дело с тематической осью Антимайдана не выгорит, будет борьба за конструирование иной оси. Существует расхожее мнение, что темой, проблемой выборов должна быть и стать экономика, мол, в цивилизованных странах политики спорят о ставках налогообложения, а в наших краях – про какие-то никчемные проблемы, бесконечно далекие от реальной жизни народа.
Ну не без того, но дело в том, что политика – это достаточно автономная сфера. И в самом деле людей в наибольшей степени беспокоит их благосостояние, особенно если оно ухудшается. Но проблемой, требующей разрешения на политическом уровне, экономическое положение становится не само по себе, а тогда, когда оно переводится в проблему ценностей, когда приобретает моральное измерение. Люди готовы быть бедными какое-то время, они тем более готовы потерпеть ради значимых для них целей, но они не готовы быть несправедливо и бесперспективно бедными.
В практическом смысле это означает, что даже в непростой экономической ситуации люди готовы отдать предпочтение альтернативе только в случае, когда она эмоционально и идеологически привлекательна, когда люди, бичующие пороки экономики, выглядят способными изменить ситуацию к лучшему.
Сама по себе констатация экономических неурядиц, программы экономических преобразований, которые никто не читает и не прочтет, никогда никого не зажигали.
А как определить привлекательность альтернативы? Тут стоит пару слов сказать об одной иллюзии, порожденной интернетом и социальными сетями. Как в анекдоте про человека, который искал потерянный кошелек под фонарем, где светло, а не там, где потерял. Анекдот смешной, но ведь сейчас и в самом деле мнение всех, которое измерить достаточно сложно, часто подменяется легко измеряемым мнением части общества.
Интернет в Беларуси достаточно развит, тот же портал TUT.BY весьма популярен, разве интерес его пользователей не есть мнение народное? Тем более что мнение всего народа измерять как-то непросто, данные социологических агентств очень часто оспариваются.
Нет, мнение пользователей даже популярных интернет-ресурсов не есть мнение народное, при всем уважении к ресурсам и их пользователям. Тут многократное искажение: интернетом в Беларуси пользуются многие, но не все, для многих из тех, кто пользуется, это лишь рабочий инструмент – почта и поиск необходимой для работы информации. Еще меньше людей участвуют в обсуждениях на различных форумах и во всякого рода "голосовалках". Те, кто участвует – публика довольно специфическая. И из чего следует, что ее мнение – глас народа? Мнение этих людей легко измерять. Но от этого оно не становится всеобщим.
НИСЭПИ предоставил автору этих строк таблицу, описывающую зависимость политического выбора от пользования интернетом и социальными сетями на основании данных мартовского 2015 года опроса. В качестве индикатора политического выбора использовались ответы на закрытый вопрос о голосовании на президентских выборах.
В Facebook и Twitter оппозиционные лидеры достаточно убедительно соперничают с действующим президентом. А в обществе в целом – нет. Не в том дело, что подгруппы пользователей интернета и социальных сетей малы, они не так и малы, а в том, что представления и вкусы этих подгрупп довольно сильно отличаются от средних по стране, тем более - от представлений и вкусов людей, как сказано в Писании, простых и некнижных. Возможно, по мере развития интернета эти различия будут уменьшаться, как это произошло с мобильной связью. Владение мобильником уже никак особо не связано с представлениями о мире и социальным статусом его обладателя, потому что мобильники есть у подавляющего большинства. Но что до Всемирной паутины, то в Беларуси победитель выборов в интернете там победителем и остается.
Ну так а как же определить, что привлекательно для всех? Специалистов тут великое множество, среди посетителей форумов TUT.BY – так через одного. Хотя на самом деле ответ, возможно, прозвучит странно – такими специалистами являются хулимые всеми политики. Это профессия такая – шкурой чувствовать, чего хотят люди. В конце концов ведь не случайно среди 9,5 миллиона человек эти немногие оказались на местах политических лидеров.
Вот придут выборы – так от политиков и узнаем, чего нам всем на самом деле хочется в этой жизни.
Об авторе.
Юрий Дракохруст, обозреватель белорусской службы Радио "Свобода". Кандидат физико-математических наук. Автор книг "Акценты свободы" (2009) и "Семь тощих лет" (2014). Лауреат премии Белорусской ассоциации журналистов за 1996 год. Журналистское кредо: не плакать, не смеяться, а понимать.
Такое прояснение ситуации – повод поговорить о некоторых особенностях кампании.
Людям свойственно хотеть и опасаться множества разных вещей. Но лишь некоторые из них методами политической рекламы выводятся в центр избирательной кампании.
В 1996 году во время президентских выборов в России кремлевской команде блестяще удалось подать обществу выборы как дилемму: Ельцин или возвращение коммунистического Гулага. Эта тема стала своеобразной осью выборов, вдоль которой кандидаты должны были и вынуждены были позиционироваться. Собирался ли Геннадий Зюганов возвращать коммунистические порядки во всей их прелести, точно ли в случае победы сгноил бы всех несогласных и инакомыслящих в возрожденном Гулаге, было делом десятым. Его методами политической рекламы загнали в соответствующую нишу. Ему оставалось только оправдываться, а кто оправдывается, тот уже проиграл.
Заодно, и это было тоже важным последствием политического конструирования, из–за создания именно такой тематической оси выборов провалилась вся "середина" – Лебедь, Явлинский и прочие, кто отвергал указанную дилемму и делал упор на иные проблемы. Ты за белых или за красных? Ну с одной стороны, следует отметить, с другой – нельзя не признать, и я вообще не про то. Ну не про то, тогда отвали. Как говаривал Шарль де Голль, невозможно управлять при помощи "но".
Этот экскурс в российскую историю делает более понятными усилия белорусской власти по сооружению тематической оси выборов нынешнего года. У нас не будет Майдана, я не допущу Майдана – этот тезис глава государства повторяет раз за разом. При том, что предпосылки к возникновению Майдана как-то не просматриваются. А какое это имеет значение? Конструируется тематическая ось выборов: на одном полюсе мудрая и ответственная власть, спасающая народ от кровопролития, а альтернативе любезно предоставляется другой полюс – погромщиков, смутьянов, готовых лить кровь рекой. При этом неважно, собирается ли альтернатива и впрямь устраивать погромы и свержения, как было неважно в России в 1996 году, намерен ли Зюганов возрождать Гулаг.
Так представляется, что "тяжеловесы" белорусской политики Александр Милинкевич и Владимир Некляев отказались от предвыборной борьбы, прекрасно понимая, в какую нишу их загонят. И в этом смысле выдвижение кандидата–женщины представляется неплохим вариантом, вариантом, разрушающим или по крайней мере усложняющим описанное позиционирование. Оно, правда, не решает множество иных проблем, но эту, так представляется, отчасти решает.
И тут на разрушение сценария "Антимайдана" работает патриархальность белорусского общества, довольно жестко расписанные социальные роли полов. Говоря по-простому, по-народному, ну какой из бабы погромщик? И как она будет громить – с кастрюлей борща наперевес?
Эжен Делакруа, "Свобода, ведущая народ"
То, что женщины на самом деле бывают не менее безжалостными и агрессивными, чем мужчины, не имеет значения. Политическая реклама оперирует (и манипулирует) массовыми, устоявшимися представлениями и образами. Зюганов мог открещиваться от Гулага как угодно, но связь между коммунистами и Гулагом в представлениях россиян безусловно существовала. Правда и то, что белорусской оппозиции стратегия Площади была не чужда в прошлом и что она в целом позитивно оценивала украинский Майдан и в 2004 году, и в 2013-2014 годах. Но и то, что женщина в белорусской культуре никак не ассоциируется с агрессией, – это тоже правда.
Знаменитое высказывание председателя Центризбиркома Лидии Ермошиной насчет того, что удел женщины – варить борщ мужикам, показательно именно тем, что сама госпожа Ермошина этой роли совсем не соответствует. Более того, она едва ли не единственный, кроме президента, представитель властного истеблишмента, который (которая) имеет собственный образ, демонстрирует характер и качества своей личности. Возможно, именно потому, что в рамках отечественной политической культуры пол женщины – это ее потолок, человек, на своей практике опровергающий подчиненную, вторичную роль женщин, на словах ее подтверждает и ретранслирует.
Разумеется, если дело с тематической осью Антимайдана не выгорит, будет борьба за конструирование иной оси. Существует расхожее мнение, что темой, проблемой выборов должна быть и стать экономика, мол, в цивилизованных странах политики спорят о ставках налогообложения, а в наших краях – про какие-то никчемные проблемы, бесконечно далекие от реальной жизни народа.
Ну не без того, но дело в том, что политика – это достаточно автономная сфера. И в самом деле людей в наибольшей степени беспокоит их благосостояние, особенно если оно ухудшается. Но проблемой, требующей разрешения на политическом уровне, экономическое положение становится не само по себе, а тогда, когда оно переводится в проблему ценностей, когда приобретает моральное измерение. Люди готовы быть бедными какое-то время, они тем более готовы потерпеть ради значимых для них целей, но они не готовы быть несправедливо и бесперспективно бедными.
В практическом смысле это означает, что даже в непростой экономической ситуации люди готовы отдать предпочтение альтернативе только в случае, когда она эмоционально и идеологически привлекательна, когда люди, бичующие пороки экономики, выглядят способными изменить ситуацию к лучшему.
Сама по себе констатация экономических неурядиц, программы экономических преобразований, которые никто не читает и не прочтет, никогда никого не зажигали.
А как определить привлекательность альтернативы? Тут стоит пару слов сказать об одной иллюзии, порожденной интернетом и социальными сетями. Как в анекдоте про человека, который искал потерянный кошелек под фонарем, где светло, а не там, где потерял. Анекдот смешной, но ведь сейчас и в самом деле мнение всех, которое измерить достаточно сложно, часто подменяется легко измеряемым мнением части общества.
Интернет в Беларуси достаточно развит, тот же портал TUT.BY весьма популярен, разве интерес его пользователей не есть мнение народное? Тем более что мнение всего народа измерять как-то непросто, данные социологических агентств очень часто оспариваются.
Нет, мнение пользователей даже популярных интернет-ресурсов не есть мнение народное, при всем уважении к ресурсам и их пользователям. Тут многократное искажение: интернетом в Беларуси пользуются многие, но не все, для многих из тех, кто пользуется, это лишь рабочий инструмент – почта и поиск необходимой для работы информации. Еще меньше людей участвуют в обсуждениях на различных форумах и во всякого рода "голосовалках". Те, кто участвует – публика довольно специфическая. И из чего следует, что ее мнение – глас народа? Мнение этих людей легко измерять. Но от этого оно не становится всеобщим.
НИСЭПИ предоставил автору этих строк таблицу, описывающую зависимость политического выбора от пользования интернетом и социальными сетями на основании данных мартовского 2015 года опроса. В качестве индикатора политического выбора использовались ответы на закрытый вопрос о голосовании на президентских выборах.
Таблица читается по горизонтали, числа в скобках – доли ежедневных пользователей интернета и пользователей соответствующих социальных сетей среди всех опрошенных
В Facebook и Twitter оппозиционные лидеры достаточно убедительно соперничают с действующим президентом. А в обществе в целом – нет. Не в том дело, что подгруппы пользователей интернета и социальных сетей малы, они не так и малы, а в том, что представления и вкусы этих подгрупп довольно сильно отличаются от средних по стране, тем более - от представлений и вкусов людей, как сказано в Писании, простых и некнижных. Возможно, по мере развития интернета эти различия будут уменьшаться, как это произошло с мобильной связью. Владение мобильником уже никак особо не связано с представлениями о мире и социальным статусом его обладателя, потому что мобильники есть у подавляющего большинства. Но что до Всемирной паутины, то в Беларуси победитель выборов в интернете там победителем и остается.
Ну так а как же определить, что привлекательно для всех? Специалистов тут великое множество, среди посетителей форумов TUT.BY – так через одного. Хотя на самом деле ответ, возможно, прозвучит странно – такими специалистами являются хулимые всеми политики. Это профессия такая – шкурой чувствовать, чего хотят люди. В конце концов ведь не случайно среди 9,5 миллиона человек эти немногие оказались на местах политических лидеров.
Вот придут выборы – так от политиков и узнаем, чего нам всем на самом деле хочется в этой жизни.
Об авторе.
Юрий Дракохруст, обозреватель белорусской службы Радио "Свобода". Кандидат физико-математических наук. Автор книг "Акценты свободы" (2009) и "Семь тощих лет" (2014). Лауреат премии Белорусской ассоциации журналистов за 1996 год. Журналистское кредо: не плакать, не смеяться, а понимать.