Халезин: Необходимое условие для развития кинематографа – невмешательство со стороны государства
Всем известна "падкость" президента Беларуси на советско-патриотической тематике. Посещая национальную киностудию "Беларусьфильм", бывая на отечественных премьерах, он об этом заявлял впрямую.
Более того, поставив в "век возрождения" заниматься кино бывшего своего идеолога Владимира Заметалина, он именно требовал от них "наше" кино.
Чем это обернулось – известно – ни одного "нормального" фильма (возможно, исключения составляют лишь "Анастасия Слуцкая", "В августе 44-го" и "Брестская крепость"), а денег потрачено уйма.
Почему так происходит? Что нужно белорусскому кинематографу? На эти и другие вопросы корреспондент сайта "Товарищ.online" попросил ответить арт-директора белорусского Свободного театра Николая Халезина.
- Причина упадничества проста: искусство не терпит идеологического вмешательства. Любая попытка привнести в кино, театр, литературу, изобразительное искусство даже не идеологическую платформу, а элементы "политической целесообразности", заканчивались гибелью творческих структур…
- …А как же великие советские кинематографисты?
- Это касается даже тех авторов, которых принято считать классиками. Тот же Эйзенштейн, по сути, гений кино, остался в истории не как автор фильмов, а как новатор в области монтажа. Чем дальше он снимал, тем сильнее становилось давление политической верхушки власти. В "Иване Грозном" оно достигло апогея, когда Сталин начал корректировать сценарий и указывать, какую линию развивать, а какую вовсе убрать из фильма. И чем опытнее и сильнее становился Эйзенштейн, тем сильнее становился властный пресс.
- Но не всегда давить удается. В недавней истории есть много примеров этому.
- Любая власть, склонная к авторитаризму, первыми пытается подмять под себя прессу, силовые структуры и сферу искусства. Тема, воплощенная на страницах романа, в фильме или спектакле, становится мощным детонатором общественной дискуссии.
В Чехословакии, времен коммунистической диктатуры, театральные деятели уходили в подполье целыми группами, и квартирные спектакли становились одной из очень мощных методик ненасильственного сопротивления.
В Польше детонатором студенческого восстания 1968 года стал запрет на показ спектакля "Дзяды" по пьесе Мицкевича, который власти сочли антикоммунистической провокацией.
Это один из парадоксов авторитаризма – власть хочет получить хорошее искусство; начинает руководить якобы из лучших побуждений, и получает самый худший вариант из всех возможных.
- Может быть, настало время поставить крест на партизанской тематике, а раскручивать белорусскую историчность?
- "Партизанфильм" – это невероятный анахронизм. Когда у меня спрашивает кто-то из западных коллег, о чем в Беларуси ставятся спектакли и снимаются фильмы, я отвечаю: "Фильмы – о войне; спектакли – ни о чем".
Большинство полагает, что я шучу. Но когда начинаешь называть пьесы, идущие в театрах, с каждым названием возникает только все больший вопрос в глазах.
За эти десятилетия у белорусов уже вошло в привычку, что спектакли и фильмы не могут быть о нас, о нашей жизни, а только о каких-то придуманных людях, которых не бывает в реальной жизни.
- Ну вот, давайте и двигать "историю". Помнится, когда отдыхал в Тунисе, возили на экскурсию на места, где снимались "Английский пациент" и "Звездные войны". Понимаю, что такое кино "Беларусьфильм" не снимает, но, возможно, "историчность" привлечет дополнительных туристов в Беларусь. Убьем двух зайцев.
- История – это тоже не та тема, которая может вывести белорусский кинематограф на международную арену. Сегодня для того, чтобы конкурировать на рынке исторических фильмов, необходимы бюджеты, которые начинаются от 50 миллионов долларов, а лучше от 100.
Но дело даже не в деньгах – у нас нет кадров, которые могли бы справиться с такими бюджетами.
Продолжение читайте здесь.
Более того, поставив в "век возрождения" заниматься кино бывшего своего идеолога Владимира Заметалина, он именно требовал от них "наше" кино.
Чем это обернулось – известно – ни одного "нормального" фильма (возможно, исключения составляют лишь "Анастасия Слуцкая", "В августе 44-го" и "Брестская крепость"), а денег потрачено уйма.
Почему так происходит? Что нужно белорусскому кинематографу? На эти и другие вопросы корреспондент сайта "Товарищ.online" попросил ответить арт-директора белорусского Свободного театра Николая Халезина.
- Причина упадничества проста: искусство не терпит идеологического вмешательства. Любая попытка привнести в кино, театр, литературу, изобразительное искусство даже не идеологическую платформу, а элементы "политической целесообразности", заканчивались гибелью творческих структур…
- …А как же великие советские кинематографисты?
- Это касается даже тех авторов, которых принято считать классиками. Тот же Эйзенштейн, по сути, гений кино, остался в истории не как автор фильмов, а как новатор в области монтажа. Чем дальше он снимал, тем сильнее становилось давление политической верхушки власти. В "Иване Грозном" оно достигло апогея, когда Сталин начал корректировать сценарий и указывать, какую линию развивать, а какую вовсе убрать из фильма. И чем опытнее и сильнее становился Эйзенштейн, тем сильнее становился властный пресс.
- Но не всегда давить удается. В недавней истории есть много примеров этому.
- Любая власть, склонная к авторитаризму, первыми пытается подмять под себя прессу, силовые структуры и сферу искусства. Тема, воплощенная на страницах романа, в фильме или спектакле, становится мощным детонатором общественной дискуссии.
В Чехословакии, времен коммунистической диктатуры, театральные деятели уходили в подполье целыми группами, и квартирные спектакли становились одной из очень мощных методик ненасильственного сопротивления.
В Польше детонатором студенческого восстания 1968 года стал запрет на показ спектакля "Дзяды" по пьесе Мицкевича, который власти сочли антикоммунистической провокацией.
Это один из парадоксов авторитаризма – власть хочет получить хорошее искусство; начинает руководить якобы из лучших побуждений, и получает самый худший вариант из всех возможных.
- Может быть, настало время поставить крест на партизанской тематике, а раскручивать белорусскую историчность?
- "Партизанфильм" – это невероятный анахронизм. Когда у меня спрашивает кто-то из западных коллег, о чем в Беларуси ставятся спектакли и снимаются фильмы, я отвечаю: "Фильмы – о войне; спектакли – ни о чем".
Большинство полагает, что я шучу. Но когда начинаешь называть пьесы, идущие в театрах, с каждым названием возникает только все больший вопрос в глазах.
За эти десятилетия у белорусов уже вошло в привычку, что спектакли и фильмы не могут быть о нас, о нашей жизни, а только о каких-то придуманных людях, которых не бывает в реальной жизни.
- Ну вот, давайте и двигать "историю". Помнится, когда отдыхал в Тунисе, возили на экскурсию на места, где снимались "Английский пациент" и "Звездные войны". Понимаю, что такое кино "Беларусьфильм" не снимает, но, возможно, "историчность" привлечет дополнительных туристов в Беларусь. Убьем двух зайцев.
- История – это тоже не та тема, которая может вывести белорусский кинематограф на международную арену. Сегодня для того, чтобы конкурировать на рынке исторических фильмов, необходимы бюджеты, которые начинаются от 50 миллионов долларов, а лучше от 100.
Но дело даже не в деньгах – у нас нет кадров, которые могли бы справиться с такими бюджетами.
Продолжение читайте здесь.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники