Владимир Некляев: Помните, что стало с теми, кто сжигал книги?
С Савонарола? С Гитлером? Их самих сожгли. К чертовой матери.
Постановляя депортировать (реэкспортировать) книгу Алеся Беляцкого "Асьвечаныя Беларусьсю", судья Ошмянского суда не могла не понимать, что по сути приговоривает их именно к сожжению.
"Творчество – упражнения в свободе, и в этом всегда и везде была угроза для тех, кто стремился подмять под себя и общество, и государство. Кто имел такие "внутренние убеждения", которым мешали любые другие мнения", - полагает поэт и прозаик Владимир Некляев.
О войне государства с неправильными книгами и их авторами "Белорусский партизан" поговорил с Владимиром Некляевым.
- Дело еще не дошло до публичного сожжения "крамольных" книг на площадях и улицах, как в гитлеровской Германии, но книги уже депортируют из страны. Как книгу Алеся Беляцкого "Асьвечаныя Беларусьсю", значительная часть которой посвящена вашему творчеству: стихам "Лісты да Волі" и поэме "Турма". Так не по этой ли причине судья Ошмянского суда Татьяна Емельянович решила наказать книгу, что один "зек" пишет про другого "зека"? И постановила депортировать “Асьвечаных Беларусьсю” в Литву, где им вроде и место, где были изданы и книга Беляцкого, и ваша книга?
- Постичь мотивы решения судьи Емельянович невозможно, потому что "вердикт" она вынесла не на основании фактов и доказательств (две проведенные экспертизы признаны по сути ложью), а по "личным соображениям". Как такое постичь? Никак. Можно только спросить: почему тогда постановила депорировать, а не сжечь? Соображений не хватило?..
Впрочем, постановляя книги депортировать (реэкспортировать), судья не могла не понимать, что по сути приговаривает их именно к сожжению. Потому что для реэкспорта нужно оформить книги как товар, который в Литве... не имеет собственника. Издательство – производитель, а не собственник. Кому тогда книги высылать? Дедушке в Литву?..
Некому выслать – некому получать. Значит, книги уничтожат. Сожгут.
Приговор судьи Емельянович еще раз подтверждает низкий профессиональный уровень сегодняшних белорусских судей, "внутренние убеждения" которых находятся в Главном управлении по взаимоотношениям с органами законодательной и судебной власти. Есть такое странное управление в странной администрации Лукашенко, где судьи и побираются не столько по проффесионализму, сколько по соображениям. Именно по этой причине вся сегодняшняя судебная система – сплошной стыд.
- В недавней вашей книге "Знакі прыпынку" я прочел: "Если в обществе есть противостояние художника и власти, значит, общество не свободно. Потому что свободе художник никак не мешает. Свобода с художником не сражается". Допустим, со свободой все ясно. Но чем так мешает художник несвободе? Уже не первый раз служки белорусской власти ищут экстремизм и различную вражду в самых разных книгах. Например, в альбоме “Пресс-фото”. Какую угрозу несут подобные книги государству и обществу?
- Государству и обществу не было угроз от литературы, от искусства, от культуры нигде и никогда. Творчество – упражнения в свободе, и в этом везде и всегда была угроза для тех, кто стремился подмять под себя общество и государство. Кто имел такие "внутренние убеждения", которым мешали любые иные мнения.
Таких во все времена хватало. Можно вспомнить ряд разных властителей и фанатиков с диктаторскими замашками. Например, китайского императора Цинь Шихуанди, который еще в третьем столетии до нашей эры сжигал произведения Конфуция. Или средневекового Савонаролу, диктатора Флоренции, который жег книги Джовани Бокаччо... И так – до Гитлера, до “Праздника костра” 1933 года, когда во дворах университетов запалали книги Стефана Цвейга, Зигмунда Фрейда, Генриха Гейне, Джека Лондона и Эрнеста Хемингуэя.
Как видите, традиция есть. Освещенная, так сказать, пламенем столетий.
У нас такого быть не может? Почему нет, если уже было? В те же 30-е годы во дворе миниской внутренней тюрьмы НКВД ("американки") горели рукописи и книги белорусских писателей.
- Лукашенко неединожды упрекал белорусских писателей, что никак не напишут "Войну и мир". Мол, дайте мне такой роман - и я вас озолочу! Почему до сих пор никто не написал ничего подобного? Вот вы, Владимир Прокофьевич, почему не написали "Войну и мир", когда были председателем Союза писателей?
- Потому знал – не озолотит. Пообещает – и, как всегда, обманет.
А если серьезно, так белорусский роман про войну и и белорусский мир давно написан. Даже не один роман об этом написан – и не только Василём Быковым, но и Чорным, и Горецким, и Адамовичем, и Короткевичем… Просто Лукашенко последний раз читал что-нибудь из белорусской литературы разве что в школе. И, к сожалению, не он один такой… Почти никто сегодня ничего ен читает, почти никто не знает национальную литературу, культуру. Отсюда презрение ко всему национальному: а что там может быть! Где там те Львы Толстые?.. Да повестям Быкова, романам Чорного (три из них, рукописи которых сожжены, мы уже никогда не прочтем) и Лев Толстой позавидовтаь мог бы. Чем повесть “Мертвым не болит” хуже повестей Толстого? Ничем. Но ведь наше русифицированное большинство, которое всячески старается показать, что воспитано вроде не на местечковой, а на великой русской культуре (которой таже не знает) будет морды кривить: не так пахнет! Родным языком. И будет унижать язык предков, культуру народа, на земле которого живет, жрет...
Хамы. Манкурты. А все туда же: подай им "Войну и мир"!
А почему, кстати, не "Сагу про Ньялу?" Или не такие шедевры мировой литературы как "Мидлмарч", "Маснави", "Речные заводи"..
Их в школе не "проходили".
Я не против России. Не против русского языка, культуры - я за нее. Как и за любую другую. Но прежде – за свою. За свое. Потому что так испокон веков было и есть во всем мире, потому что так - нор-маль-но. Но не для сегодняшних "русских белорусов", которых Лукашенко за то, что они готовы поступиться святым, продать кровное, помечает "знаком качества".
Этим знаком помечена и судья, которая депортировала книгу Беляцкого. Мол, что там за книга! Да ничего толкового эти Беляцкие не могут по-белорусски даже сказать, не то что написать – вот ее "внутреннее убеждение". По такому же “убеждению” Лукашенко отменил не только национальный язык, но и национальные символы. А теперь вдруг надумал слепить национальную идею. Из чего? Из “внутренних убеждений”?
- Неплохо живется тем "мастерам пера", которые подпевают Лукашенко, - он все же делится с ними объедками с барского стола. А члены независимого Союза белорусских писателей в состоянии нищенском. Вот у Вас, лауреата Государственной премии Беларуси, лауреата многочисленных международных премий, номинанта на Нобелевскую премию, есть возможность жить литературой? А если нет, то видите ли вы свет в конце тоннеля?
- В каком конце? В тоннеле их два... И в обоих, между прочим, можн увидеть свет. В одном – свет того пламени, о котором говорил Оскар Граф, немецкий писатель, книги которого не сожгли вместе с книгами Брехта и Цвейга, и который в открытом письме к нацистам писал: "Сожгите меня!.. Всей своей жизнью и всеми своими произведениями я заслужил право требовать, чтобы мои книги были брошены в чистое пламя костра, а не попали в кровавые руки и перекрученные мозги коричневой банды убийц".
Вот это свет в одном конце. А в другом… Помните, что стало с теми, кто сжигал книги? Уничтожал не те мнения? С Савонарола? С Гитлером? Их самих сожгли. К чертовой матери. Кого на костре, кого в яме, облив бензином. И это свет в другом конце…
Третьего конца в тоннеле нет.
Постановляя депортировать (реэкспортировать) книгу Алеся Беляцкого "Асьвечаныя Беларусьсю", судья Ошмянского суда не могла не понимать, что по сути приговоривает их именно к сожжению.
"Творчество – упражнения в свободе, и в этом всегда и везде была угроза для тех, кто стремился подмять под себя и общество, и государство. Кто имел такие "внутренние убеждения", которым мешали любые другие мнения", - полагает поэт и прозаик Владимир Некляев.
О войне государства с неправильными книгами и их авторами "Белорусский партизан" поговорил с Владимиром Некляевым.
- Дело еще не дошло до публичного сожжения "крамольных" книг на площадях и улицах, как в гитлеровской Германии, но книги уже депортируют из страны. Как книгу Алеся Беляцкого "Асьвечаныя Беларусьсю", значительная часть которой посвящена вашему творчеству: стихам "Лісты да Волі" и поэме "Турма". Так не по этой ли причине судья Ошмянского суда Татьяна Емельянович решила наказать книгу, что один "зек" пишет про другого "зека"? И постановила депортировать “Асьвечаных Беларусьсю” в Литву, где им вроде и место, где были изданы и книга Беляцкого, и ваша книга?
- Постичь мотивы решения судьи Емельянович невозможно, потому что "вердикт" она вынесла не на основании фактов и доказательств (две проведенные экспертизы признаны по сути ложью), а по "личным соображениям". Как такое постичь? Никак. Можно только спросить: почему тогда постановила депорировать, а не сжечь? Соображений не хватило?..
Впрочем, постановляя книги депортировать (реэкспортировать), судья не могла не понимать, что по сути приговаривает их именно к сожжению. Потому что для реэкспорта нужно оформить книги как товар, который в Литве... не имеет собственника. Издательство – производитель, а не собственник. Кому тогда книги высылать? Дедушке в Литву?..
Некому выслать – некому получать. Значит, книги уничтожат. Сожгут.
Приговор судьи Емельянович еще раз подтверждает низкий профессиональный уровень сегодняшних белорусских судей, "внутренние убеждения" которых находятся в Главном управлении по взаимоотношениям с органами законодательной и судебной власти. Есть такое странное управление в странной администрации Лукашенко, где судьи и побираются не столько по проффесионализму, сколько по соображениям. Именно по этой причине вся сегодняшняя судебная система – сплошной стыд.
- В недавней вашей книге "Знакі прыпынку" я прочел: "Если в обществе есть противостояние художника и власти, значит, общество не свободно. Потому что свободе художник никак не мешает. Свобода с художником не сражается". Допустим, со свободой все ясно. Но чем так мешает художник несвободе? Уже не первый раз служки белорусской власти ищут экстремизм и различную вражду в самых разных книгах. Например, в альбоме “Пресс-фото”. Какую угрозу несут подобные книги государству и обществу?
- Государству и обществу не было угроз от литературы, от искусства, от культуры нигде и никогда. Творчество – упражнения в свободе, и в этом везде и всегда была угроза для тех, кто стремился подмять под себя общество и государство. Кто имел такие "внутренние убеждения", которым мешали любые иные мнения.
Таких во все времена хватало. Можно вспомнить ряд разных властителей и фанатиков с диктаторскими замашками. Например, китайского императора Цинь Шихуанди, который еще в третьем столетии до нашей эры сжигал произведения Конфуция. Или средневекового Савонаролу, диктатора Флоренции, который жег книги Джовани Бокаччо... И так – до Гитлера, до “Праздника костра” 1933 года, когда во дворах университетов запалали книги Стефана Цвейга, Зигмунда Фрейда, Генриха Гейне, Джека Лондона и Эрнеста Хемингуэя.
Как видите, традиция есть. Освещенная, так сказать, пламенем столетий.
У нас такого быть не может? Почему нет, если уже было? В те же 30-е годы во дворе миниской внутренней тюрьмы НКВД ("американки") горели рукописи и книги белорусских писателей.
- Лукашенко неединожды упрекал белорусских писателей, что никак не напишут "Войну и мир". Мол, дайте мне такой роман - и я вас озолочу! Почему до сих пор никто не написал ничего подобного? Вот вы, Владимир Прокофьевич, почему не написали "Войну и мир", когда были председателем Союза писателей?
- Потому знал – не озолотит. Пообещает – и, как всегда, обманет.
А если серьезно, так белорусский роман про войну и и белорусский мир давно написан. Даже не один роман об этом написан – и не только Василём Быковым, но и Чорным, и Горецким, и Адамовичем, и Короткевичем… Просто Лукашенко последний раз читал что-нибудь из белорусской литературы разве что в школе. И, к сожалению, не он один такой… Почти никто сегодня ничего ен читает, почти никто не знает национальную литературу, культуру. Отсюда презрение ко всему национальному: а что там может быть! Где там те Львы Толстые?.. Да повестям Быкова, романам Чорного (три из них, рукописи которых сожжены, мы уже никогда не прочтем) и Лев Толстой позавидовтаь мог бы. Чем повесть “Мертвым не болит” хуже повестей Толстого? Ничем. Но ведь наше русифицированное большинство, которое всячески старается показать, что воспитано вроде не на местечковой, а на великой русской культуре (которой таже не знает) будет морды кривить: не так пахнет! Родным языком. И будет унижать язык предков, культуру народа, на земле которого живет, жрет...
Хамы. Манкурты. А все туда же: подай им "Войну и мир"!
А почему, кстати, не "Сагу про Ньялу?" Или не такие шедевры мировой литературы как "Мидлмарч", "Маснави", "Речные заводи"..
Их в школе не "проходили".
Я не против России. Не против русского языка, культуры - я за нее. Как и за любую другую. Но прежде – за свою. За свое. Потому что так испокон веков было и есть во всем мире, потому что так - нор-маль-но. Но не для сегодняшних "русских белорусов", которых Лукашенко за то, что они готовы поступиться святым, продать кровное, помечает "знаком качества".
Этим знаком помечена и судья, которая депортировала книгу Беляцкого. Мол, что там за книга! Да ничего толкового эти Беляцкие не могут по-белорусски даже сказать, не то что написать – вот ее "внутреннее убеждение". По такому же “убеждению” Лукашенко отменил не только национальный язык, но и национальные символы. А теперь вдруг надумал слепить национальную идею. Из чего? Из “внутренних убеждений”?
- Неплохо живется тем "мастерам пера", которые подпевают Лукашенко, - он все же делится с ними объедками с барского стола. А члены независимого Союза белорусских писателей в состоянии нищенском. Вот у Вас, лауреата Государственной премии Беларуси, лауреата многочисленных международных премий, номинанта на Нобелевскую премию, есть возможность жить литературой? А если нет, то видите ли вы свет в конце тоннеля?
- В каком конце? В тоннеле их два... И в обоих, между прочим, можн увидеть свет. В одном – свет того пламени, о котором говорил Оскар Граф, немецкий писатель, книги которого не сожгли вместе с книгами Брехта и Цвейга, и который в открытом письме к нацистам писал: "Сожгите меня!.. Всей своей жизнью и всеми своими произведениями я заслужил право требовать, чтобы мои книги были брошены в чистое пламя костра, а не попали в кровавые руки и перекрученные мозги коричневой банды убийц".
Вот это свет в одном конце. А в другом… Помните, что стало с теми, кто сжигал книги? Уничтожал не те мнения? С Савонарола? С Гитлером? Их самих сожгли. К чертовой матери. Кого на костре, кого в яме, облив бензином. И это свет в другом конце…
Третьего конца в тоннеле нет.