Белорусский адвокат о том, как француза судили за патрон

Белорусский суд оправдал француза Жолана Вио. Дело возбудили после его вопроса таможеннику, является ли подаренный патрон запрещенным к провозу предметом. DW поговорила с адвокатом.

Суд в Гомеле 20 ноября вынес оправдательный приговор 24-летнему французу Жолану Вио, который в сентябре этого года, посетив друзей в Беларуси, решил отправиться на Украину, и при пересечении пограничного пункта "Новая Гута" показал белорусским таможенникам патрон, полученный в качестве сувенира, спросив, не запрещен ли этот предмет к провозу. За это французского туриста задержали, а затем обвинили сразу по двум статьям УК РБ за приобретение, хранение и перемещение через границу огнестрельного оружия и боеприпасов.

Два месяца, пока шло следствие, он провел в СИЗО. Вио грозило 7 лет лишения свободы. После того, как суд его оправдал, он не стал требовать компенсацию за моральный ущерб, хотя по белорусским законам имеет на это право в течение 3 лет с момента вступления приговора в силу. Сейчас Жолан Вио готовится к отъезду на родину. О подробностях этого дела DW расспросила Дмитрия Петкевича, адвоката, защищавшего француза в суде.

DW: За два месяца содержания Жолана Вио под стражей СМИ публиковали много версий обстоятельств задержания. Какие версии рассматривал суд?

Дмитрий Петкевич: По версии моего подзащитного, сотрудник таможни на границе спросил, есть ли в багаже запрещенные к провозу предметы - оружие, боеприпасы, наркотики. На вопрос Вио ответил вопросом на английском: есть подаренный сувенир в виде патрона, запрещенный ли это предмет? Сотрудник таможни его не понял и показал жестами, мол, показывайте. Что было сделано. Оснований утверждать, что Вио утаил патрон, нет.

Эта ситуация противоречит версии обвинения о том, что он скрыл патрон при таможенном осмотре и якобы на вопрос таможенника ответил, что запрещенных к провозу предметов нет.

- На чем вы строили линию защиты?



- В деле нет достаточных доказательств, свидетельствующих о наличии преступных намерений. Не доказано, что Вио знал, что патрон является боеприпасом. Сам факт наличия патрона в его багаже не является уголовно наказуемым. Для привлечения к уголовной ответственности, должен присутствовать прямой умысел. Это предполагает, что человек знает, что патрон относится к боеприпасам, и он имеет намерение переместить его через границу в нарушение установленного порядка. Позиция моего подзащитного была неизменной: патрон подарили как сувенир с комментарием, что "он ненастоящий, не бойся, он не стреляет".

У Вио нет навыка обращения с оружием, поэтому он не усомнился и счел, что это обычный сувенир, муляж, ни в коем случае не настоящий боеприпас. Он никуда его не прятал, он был в доступном для осмотра рюкзаке. При первом же вопросе сотрудника таможни он на всякий случай во избежание недоразумений сразу решил уточнить, поскольку выглядел патрон, как он поясняет, похожим на настоящий.

- Были ли допущены нарушения при заключении Жолана Вио под стражу?

- Мера пресечения применена незаконно, поскольку мой подзащитный никаких противоправных действий не совершал. Что и было подтверждено судом. Считаю, что ситуацию не оценили так, как следовало бы.

- В каких условиях содержался ваш подзащитный? Во французской прессе опубликовано его письмо, в котором он пишет, что "это ад".

- На стадии предварительного следствия работал другой адвокат. С момента моего вступления в процесс (я заключил договор с родным братом Вио и вступил в дело после 17 октября) претензий по условиям содержания у моего подзащитного не было. Я дважды посещал его в СИЗО до начала судебных заседаний, и я так понял, что сама ситуация заключения под стражу была для него шоком: он воспринял условия как жесткие и ужасные, отопительный сезон еще не начался, в СИЗО было холодно.

К моменту нашей встречи Вио уже посетил консул, посольство Франции в РБ активно включилось в его поддержку, администрация СИЗО постаралась создать более комфортные условия.

- Что больше всего удивило и возмутило вашего подзащитного?

- Невозможность на английском языке объяснить ситуацию на таможне и заключение под стражу. Он считает, что с ним поступили слишком жестко. Это возмутило бы любого законопослушного гражданина любого государства, окажись он в такой ситуации.

- Некоторые правозащитники утверждают, что были нарушены права обвиняемого. Вы усматриваете нарушения?

- Основные права обвиняемых (право на защиту, общение с консулом, разрешение на переписку, возможность получать посылки и денежные переводы для покупки необходимого в магазине в СИЗО) соблюдены. Допущены нарушения норм Уголовно-процессуального кодекса. Если бы следователь принял все меры по всестороннему, полному и объективному расследованию, то даже после заключения Вио под стражу, он мог изменить меру пресечения, принять решение о прекращении дела, а не о направлении его в суд.

Нарушением является участие на первоначальном этапе в качестве переводчика сотрудника таможни, по закону переводить должен не заинтересованный в исходе дела специалист. Процессуальные документы были оформлены с нарушением установленных процедур, сомнения вызвала содержащаяся в них информация.

- У многих, кто следил за делом Жолана Вио, сложилось впечатление, что главная причина - почему дело вообще было заведено - в том, что на таможне не оказалось человека, свободно владеющего английским языком...

- Это верно отчасти. Проблема бы возникла, но не переросла бы в уголовное дело. Если бы сотрудник таможни владел английским языком, ситуация выглядела бы иначе. Если бы органы уголовного преследования серьезно исследовали все обстоятельства, опросили бы грамотно всех причастных лиц, истребовали бы запись видеорегистратора разговора с таможенником, которая имелась, то, возможно, дело до суда бы и не дошло.