Автор санкций США против Беларуси: “Мы вернем их, если не будет изменений“

Крис Смит — не самый обычный конгрессмен. Он написал все три редакции американского Акта о демократии в Беларуси, которым США вводили санкции против Минска — в 2004, 2006 и 2011 годах. В разгар конфликта политик заявил, что место Александра Лукашенко — в трибунале в Гааге. А президент Беларуси, по словам Смита, на личной встрече назвал его врагом № 1 белорусского народа. Прошлую неделю конгрессмен Крис Смит и сам провел в Беларуси на сессии ПА ОБСЕ, вновь встретился с Лукашенко, а после этого — откровенно поговорил с TUT.BY о прошлом и будущем непростых отношений Минска и Вашингтона.

Республиканец Крис Смит представляет один из округов штата Нью-Джерси в американской Палате представителей уже 36 лет. Он начал работать в Конгрессе еще при Рональде Рейгане. Его основной темой всегда были права человека, в последние годы — с акцентом на борьбу с торговлей людьми. Он даже занимает пост спецпредставителя ПА ОБСЕ по этому вопросу.


Я больше не «враг № 1»

Встреча с президентом 6 июля была «откровенной и любезной», говорит конгрессмен. В прошлый раз Смит встретился с Лукашенко вместе с 10 другими конгрессменами в 2009 году.

— Тогда все было немного иначе. Он был особенно недоволен лично мной как автором Акта о демократии в Беларуси. Он назвал меня врагом № 1 белорусского народа. В этот раз таких выражений не было.

Американский политик добавляет, что не увидел какого-то особого отношения к себе со стороны Лукашенко в этот раз.

— Но действия важнее риторики. Я сказал ему, что как визовые, так и экономические санкции по Акту о демократии в Беларуси были приостановлены после освобождения политзаключенных.

— Если я не ошибаюсь, только экономические санкции приостановлены, а визовые остались…

— Частично остались, да. Я не знаю, если [Лукашенко] сам подастся на визу на следующей неделе, получит ли он ее, но некоторые компании были выведены из-под санкций. Есть дорожная карта для значительного системного прогресса: регистрация политических партий, включая «Белорусскую христианскую демократию», свобода собраний, разрешение журналистам свободно работать.



Перед октябрьским пересмотром санкций Смит планирует провести слушания в конгрессе, чтобы оценить ситуацию в Беларуси. Он также обещает по возвращении в США обсудить эту тему с госсекретарем Тиллерсоном и вице-президентом Пенсом.

— Будущее режима санкций полностью зависит от следующих шагов режима Лукашенко.

— А как он сам отреагировал на эту дорожную карту?

— Он все выслушал, но не отвечал.

Крис Смит на встрече также поднял вопрос сотрудничества в борьбе с торговлей людьми.

— Когда ребенок или женщина становятся жертвой этого преступления, мы должны делать все возможное, чтобы спасти их, вне зависимости от политики.

Смит сам написал в США четыре закона на эту тему и возвращался к проблеме торговли людьми несколько раз по ходу нашего разговора.

— Недавно Беларусь попала в группу стран с низшим рейтингом в докладе нашего Госдепартамента по торговле людьми. Там есть список очень детальных рекомендаций. Они все легко выполнимы за неделю, если есть желание. Например, закрепить в законе, что, если несовершеннолетнего вовлекли в сексуальную связь за деньги хоть раз — это уже торговля людьми. Пока у вас здесь этого нет. Другая простая мера — президентский указ, который бы обязал авиакомпании провести тренинги для бортпроводников, чтобы они могли определять потенциальных жертв торговли людьми [среди пассажиров]. Такие тренинги провели у нас в стране и их эффект впечатляет.



В интервью в 2011 году Крис Смит сказал, что место Лукашенко — в Международном уголовном суде в Гааге. Мы спросили, до сих пор ли конгрессмен так считает.

— Я считаю, что люди всегда могут меняться и исправляться. И это всегда вопрос дел. Если изменений не будет, мы вернем санкции.

— Но изменилось ли ваше мнение о месте Лукашенко в Гааге?

— Думаю, мне не обязательно использовать такие выражения. Это было бы провокационным сейчас, когда я искренне стараюсь улучшить ситуацию с правами человека в Беларуси и сделать ее более открытой. Я встретился с лидерами ваших политических партий, и они ждут, что страна откроется. Мы не можем гарантировать, кто выиграет на выборах. Но мы можем хотя бы попытаться сделать так, чтобы у них был равный доступ, в том числе — к СМИ, в чем им постоянно отказывали.

Смит не берется оценивать, изменился ли Александр Лукашенко между двумя встречами с ним в 2009 году и в прошлый четверг.

— Я не сужу по своим ощущениям. Я был в Китае много раз. Каждый раз это были потемкинские деревни, пока я не встречался с диссидентами, теми, кого систематически пытают. Но если вы встречаетесь только с властью, все вежливо: «Давайте мы вас накормим, покажем вам Великую стену». Я отвечаю: «Когда я приеду с женой как турист, это было бы здорово, но это визит на тему прав человека». Поэтому это всегда вопрос дел, а не слов.

Среди таких существенных изменений за последние 10 лет в Беларуси Смит называет освобождение политзаключенных.

— Мы знаем, что сейчас около 15 человек остаются под обвинениями (дело Белого легиона. — Прим. TUT.BY). Два человека, как мне сказали, все еще в тюрьме, я пока не мог проверить эту информацию (судя по всему, речь о Михаиле Жемчужном и Дмитрии Полиенко, которых правозащитники признали политзаключенными. — Прим. TUT.BY)



Конгрессмен также ожидает реабилитации бывших политзаключенных и реформы избирательного законодательства.

— Когда мы впервые принимали закон [о санкциях], людям тут, вроде Лебедько, ломали руки, их избивали. Он недавно был в тюрьме, как и многие другие. Но сейчас обращение с ними все-таки не такое, как раньше.


«Если нет санкций, удачи вам с моральными аргументами»

Мы спросили у Смита, считает ли он успешным свой Акт о демократии в Беларуси.

— Да, в некоторых моментах. Конечно, демократия здесь не появилась, выборы все еще не честные и справедливые. Некоторые партии все еще не зарегистрированы. Но Акт дал надежду многим диссидентам. Как они говорили мне, само осознание того, что мы серьезно отнеслись к делу — ввели санкции против чиновников и ряда компаний, связанных с режимом Лукашенко — давало им почувствовать поддержку США.

Введение схожего списка визовых ограничений со стороны ЕС, считает конгрессмен, побудило Минск изменить свое поведение.

— А могло стать хуже. Ситуация на Кубе стала хуже, чем раньше. Обама восстановил с ними дипотношения, а меня туда уже 25 лет не пускают. Мне долгие годы отказывали и в визе в Беларусь, но теперь я здесь.

— Все же по дипломатической линии…

— Это правда, но я думаю, что, если бы я попробовал приехать еще раз, меня бы приняли. Я не присяжный или судья, я забочусь лишь о правах белорусов, включая жертв торговли людьми. И я попытался это донести до Лукашенко.

Смит привел президенту пример: к 30-летию Чернобыля конгрессмен проводил слушания в присутствии послов Украины и Беларуси и предлагал обмен исследованиями и помощь в трансплантации стволовых клеток пуповинной крови для лечения онкологических заболеваний.

— Я сказал: господин президент, несмотря на все наши проблемы, мы всегда заботились о ваших людях. Мы хотим сделать все что можем, чтобы бороться с заболеваниями из-за радиации.



Просим собеседника объяснить разницу в подходах Брюсселя и Вашингтона к санкциям против Минска: в ЕС большинство ограничений отменили, США лишь продлевает приостановку части из них, а некоторые санкции продолжают действовать. Смит приводит пример отказа своей страны от давления на Китай.

— В 1994 году Билл Клинтон позорно отвязал торговлю с Китаем от ситуации с правами человека. Я был в Пекине, встречался с МИДом и правозащитниками. Они сделали вывод, что мы поставили финансовые интересы выше прав человека. Тогда началось серьезное ухудшение ситуации, и сейчас при Си Цзиньпине — это повторение эры Мао Цзэдуна, новая «культурная революция». У нас на слушаниях недавно выступали пять жен китайских активистов, которых ежедневно пытают. Затем Буш отменил ежегодные пересмотры санкций, накануне которых Китай обычно освобождал каких-то политзаключенных.

Конгрессмен убежден: избавляясь от таких механизмов, США теряет рычаг давления на страны.

— При всем уважении, европейцы не должны были отменять свои санкции. Все должно быть обусловленным, пока мы не увидим системные реформы, которые нельзя отменить указом или декретом.

— Но в Евросоюзе, кажется, пришли к консенсусу, что санкции против Беларуси не побуждают ее власти открываться, а скорее наоборот — консолидироваться.

— История подсказывает, что будь то апартеид в Южной Африке…

— …Или 50 лет эмбарго против Кубы.

— Оно не сработало, потому что мы действовали одни. США так и не смогли убедить европейцев и Канаду присоединиться к санкциям. Долгие годы СССР, а затем Венесуэла были спонсором [Кубы]. Когда мы отменяли санкции, даже Washington Post, либеральная газета, написала, что это глупое решение, потому что у Кубы оставался один спасательный круг — Венесуэла, и она близка к банкротству. Именно наши санкции помогли евреям СССР уехать из страны. Мой первый визит в Москву был в 1982, мы смогли убедить их выпустить еврейских мужчин и женщин. Если бы не было санкций, то удачи вам с моральными доводами. Нужно что-то весомое.



— Аргумент о том, что санкции толкают Беларусь в объятья России, вас не убеждает?

— Разумеется, все должно зависеть от того, приведут ли санкции к заявленной цели — демократизации и уважению прав человека. Если нет, то лучше к ним не прибегать. Но я ни на секунду не думаю, что, благодаря нашим санкциям, отношения Минска и Москвы улучшились там, где они иначе бы не улучшились.

Конгрессмен повторил, что если Минск не хочет возврата к санкциям, то в США ожидают регистрации политических партий.


Бюджет с отказом от помощи Беларуси — изначально мертвый документ

После прихода к власти в США Дональда Трампа демократические активисты по всему миру заволновались: новый президент несколько раз позитивно отзывался о Владимире Путине и других авторитарных лидерах, он известен умением заключать прагматичные сделки и его лозунг — «America First», Америка прежде всего. Интересуемся у Криса Смита, однопартийца Трампа, не перестанет ли новая администрация поддерживать демократию за рубежом. Собеседник становится заметно эмоциональным.

— Знаете, в чем самая большая ирония? Только что закончились восемь лет, когда значение прав человека при президенте Обаме постоянно снижалось. Во время своего первого визита в Пекин, госпожа Клинтон (тогда госсекретарь. — Прим. TUT.BY) сказала, что не позволит правам человека мешать борьбе с изменением климата и продаже [Китаем] американских долгов. Китайские диссиденты, живущие в США, сказали мне тогда, что наша страна их бросила. И это было при Обаме, лауреате Нобелевской премии мира. Куба? Я 25 лет не мог провести закон о правах человека на Кубе. Ситуация там изменилась от плохой к еще худшей после открытия нашего посольства, вопреки доминирующим мифам.

— Но политика по Беларуси была достаточно последовательной…

— Если бы не было нашего Акта [о демократии в Беларуси], я не думаю, что из воздуха бы взялся президентский указ на эту тему. Президент Трамп же поднял вопросы прав человека с Китаем, совсем недавно произнес мощную речь по правам человека на Кубе. Я пытаюсь сказать, что есть поверхностные аргументы, которые идут из отдельных СМИ.

Напоминаем собеседнику, что администрация Трампа внесла в Конгресс проект бюджета с урезанной международной помощью, включая полный отказ от помощи нашей стране. Как в Беларуси должны понять этот сигнал?

— Я сам вхожу в комитет по иностранным делам Конгресса, у нас были уже одни чтения по этому бюджету. Почти все предложенные сокращения, включая снижение финансирования продовольственных программ, просто не пройдут. Из администрации президента еще никогда не приходил проект бюджета, который хотя бы близко был похож на то, что мы принимаем.

— То есть вы не урежете финансирование Беларуси до нуля?

— Нет, я не думаю, что это произойдет. Финансирование Госдепартамента и иностранной помощи — это одно из лучших вложений США в мир и безопасность на Земле.



— Но как понимать такое намерение по Беларуси?
— Это желание сбалансировать чересчур дефицитный бюджет. Было бы большим преувеличением выделять Беларусь, когда сократили почти все расходы. Никто не выбирал отдельно финансирование Беларуси, продовольственных программ или ЮНИСЕФ. Это просто документ, который изначально был мертв. То же самое было и при Обаме, он хотел урезать финансирование программ по борьбе с туберкулезом в Африке на 20%, этого не случилось. Мы увидели это, сказали «спасибо большое, господин президент», а сами даже немного увеличили ту помощь.

— Президент так торгуется?

— Да, здесь есть элемент торга. Когда Обама внес тот бюджет, за него не проголосовал никто. Сначала поступает предложение, потом начинаются сложные переговоры.

В завершение спрашиваем, может ли белорусский президент надеяться на более прагматичный и даже циничный подход к отношениям от своего американского коллеги.

— Благополучие простых белорусов будет всегда нашим главным приоритетом. К осени начнется пересмотр санкций. И я могу гарантировать, что их не отменят. Максимум — снова приостановят, если будет прогресс.