Лидер независимого профсоюза: “Мы можем вывести на улицы десятки тысяч рабочих“

Марши рассерженных всколыхнули всю Беларусь: Минск, Гомель, Брест, Витебск, Барановичи, Бобруйск ... Люди устали от роли "дойного стада". Но немногие знают, что эту волну поднял, в том числе, Белорусский профсоюз работников радиоэлектронной промышленности (РЭП), пишет belprauda.org.

Говорят, не профсоюзное это дело - защищать безработных. Действительно, в цивилизованном мире профсоюзы защищают права рабочих. Но Беларусь - страна уникальная, а "тунеядцы" - вчерашние работники, которых государство выставило за дверь да и еще обложила вдобавок побором. Кто же их защитит?

Профсоюз РЭП уже 26 лет возглавляет Геннадий Федынич. Профсоюзный лидер уже давно закрепился в руководящей должности. Так давно, что мы даже не задаемся вопросом: а кто такой сам Федынич?

Журналисты вместе с Геннадием Федыничем вспомнили былое, поговорили о мрачном сегодняшнем и поразмышляли о светлом будущем.

- Каждый человек делает себя сам. С чего началась ваша карьера, Геннадий Федорович?

- Я уже 26 лет возглавляю профсоюз РЭП, но если говорить о последних 15-20 годах, то, наверное, год идет за два.

Работу начал слесарем в совхозе "Беларусь" Брестской области Жабинковского района.

После Белорусского политехнического института я попал на работу в конструкторское бюро точного машиностроения, где проработал 10 лет - в качестве инженера, затем старшего инженера. Коллектив просто замечательный: около 30% работников имели высшее образование, там царило уважение к рядовому человеку. После карьеры инженера выбрали заместителем председателя парткома, правда, выдержали меня только 9 месяцев.

Недавно встретил художника, с которым тогда работал, спрашивает: а помнишь, как мы ходили в Минский горком партии? Накануне 1 мая нужно было согласовывать образец цветов, с которыми мы планировали выходить на первомайскую демонстрацию. Для меня это было дикостью - только отошел от станка. Художник наставлял меня: ты же только не перечь. А женщина из горисполкома поучала нас троих (меня и двух художников): нужно переделать цветы. Я взъелся: филолог поучает двух художников, как правильно рисовать! В итоге мы не стали ничего переделывать: каждый имеет свой фронт работы - пусть отвечает за себя.

Безусловно, меня частенько упрекают членством в КПСС. Скажу откровенно: совсем не жалею, что был заместителем председателя парткома. Это огромный и бесценный жизненный опыт.

Помню, звонят из райкома партии и говорят: завтра у вашего генерального директора день рождения, вы должны принести подарок, а мы подарим. Отвечаю: мы уже скинулись на подарок, а если в райкоме нет средств, то пусть вручит почетную грамоту. Дело о подарке дошло до заведующего орготдела райкома партии - ему сказал то же самое.

Тогда же я получил свой первый избирательный опыт. Во время последних выборов в депутаты Верховного Совета СССР, я возглавлял избирательную кампанию Александра Добровольского. Листовки мы не разносили - люди из Ленинского и Октябрьского районов Минска сами приходили за листовками, нам оставалось только отмечать, куда их унесли.

На проходной предприятия висел плакат размером два на четыре метра с надписью "Планар". Художники предложили: а давай нарисуем портрет Добровольского во весь рост. До утра вместо "Планара" уже висел нарисованный Добровольский.

Безусловно, меня тут же сдали: вызвали на ковер и к генеральному директор "Планара", и в райком партии. Но я говорил одно: я - доверенное лицо кандидата в депутаты Верховного Совета СССР, и мы занимаемся выборами, как умеем.

Райком партии выдвинул своего кандидата в депутаты, неплохого парня, наладчика с "Интеграла". Именно они с Добровольским вышли во второй тур. Но победу одержал наш кандидат. И мы сильно гордились этим успехом: первое заседание Верховного Совета смотрели всем коллективом в актовом зале по телевизору.



- То время называют "лихими 90-ми" ... И вы "налихачили"?

- Начало 90-х я встретил председателем профкома в КДТМ. Председателя профкома (такое произошло впервые в истории Беларуси) избирали не на конференции, а всем трудовым коллективом. На должность претендовали пять человек; я прошел во второй тур и набрал более 40% голосов. Голосование шло почти неделю. Но они не выполнили договоренности во второй раз, а на третий меня вызвал гендиректор "Геннадий, а что же будем делать?" Я ему ответил:"Будем выполнять коллективное соглашение, которое подписал гендиректор предприятиях, председатель профкома". После того в профком стояла длинная очередь из чиновников, чтобы мы перенесли срок выполнения коллективного договора. Только мы не отодвигали сроки - коллективный договор выполнили в полном размере. Возможно, помогла организация выборов в Верховный Совет: люди чувствовали себя достойно.

- Сегодняшнюю Беларусь сравнивают с 1991 годом: разрушена экономика и массовые, многотысячные протесты рабочих. Время повернулось вспять?

- Масштабы экономического кризиса, безусловно, можно сравнить, но мобильность рабочего класса уже совсем другая.

В 91-м году рабочих было куда больше: среднее предприятие насчитывало 3-5 тысяч человек, а мощные, типа МПОВТ, Интеграла, Горизонта - от 20 до 25 тысяч. Средний возраст рабочего начала 90-ых приближался к 40-50 лет, сегодня - до 60-ти лет и старше. Тогда пенсионеров работало немного, но каждый гордился своим рабочим местом.

И руководители предприятий не стояли перед выбором: либо выполняешь приказ сверху, либо идешь за решетку. Директора предприятий если открыто и не поддерживали, то и не запрещали протесты рабочих в борьбе за свои права: руководители ожидали, что выступления рабочих помогут сдвинуть ситуацию с мертвой точки.

Сегодня ситуация другая.

- Как вы оказались на должности председателя профсоюза РЭП?

- Профсоюза РЭП тогда не существовало. Тогда существовали два областных обкома союзного профсоюза: Минский и Витебский, а остальные предприятия отрасли напрямую подчинялись ЦК профсоюза радиоэлектроники СССР. Уже было принято решение о назначении нового председателя - им должен стать глава Минского обкома. Это знал и тогдашний глава ФПБ Гончарик.

Мы решили создать свой профсоюз, хотя Москва была категорически против. На квартире у одного из активистов в Зеленом Лугу написали свой устав профсоюза работников радиоэлектронной промышленности (РЭП). Проехались по ряду крупных предприятий (Интеграл, МПОВТ, Электромеханический) и предложили председателям профкомов возглавить новый профсоюз. В ответ слышалось: мне удобнее около заводской трубы.

Съезд профсоюза прошел в два тура, и никого не избрали председателем с двух попыток. С третьего раза председателем избрали меня (сейчас председатель профсоюза РЭП избирается тайным голосованием). Моя кандидатура никем заранее не планировалась, а народ съехался со всей Беларуси. Первые слова после съезда, которые я услышал от простых людей были: мы победили мафию.



- Как изменилась деятельность профсоюза с приходом к власти Лукашенко?

- Уже 26 лет я руковожу профсоюзом. Говорят, ты у власти дольше, чем Лукашенко. Безусловно, свою карьеру можно было строить по-другому. В свое время Министерство промышленности предлагало пойти руководителем любого производственного объединения, любого предприятия - на выбор. Предлагали хорошую машину, квартиру... Но тут же писали записку: "Не соглашайся" - и жгли ее.

Помню, как трудно приходилось радиоэлектронной промышленности после конверсии - без заказов. Тогда готовили указ президента №47 "О конверсии", который руководители предприятий никак не могли продолжить. Просили профсоюз о помощи. И в одну из суббот мы сели все и обдумали, собрав выдающихся экономистов. И через две-три недели указ вступил в силу.

Первые годы после прихода к власти Лукашенко никого не трогал - присматривался. Мы проводили демонстрации с участием 10-15 тысяч человек. Однажды вывели на улицы 30 тысяч. Начало колонны дошло до Дома профсоюзов, а хвост находился на площади Победы. Мы заняли целую полосу проезжей части, а тогдашний майор милиции Николай Дрозд все просил: сойдите на тротуар, сойдите на тротуар.

А в 1998 году поступило жесткое указание: Федынича не пускать на предприятия…