Дмитрий Войтюшкевич: Если сюда придет Россия, меня к стенке поставят
Белорусский музыкант Дмитрий Войтюшкевич получил полугодовую стипендию Министерства культуры Польши и уже несколько месяцев живет в Варшаве.
Во время короткого визита в Беларусь, перед концертом в Вильнюсе 14 мая, Дмитрий Войтюшкевич рассказал «Нашей Ниве», чем он занимается в польской столице, почему не выступает на родине и чего опасается.
- Почему вы решили именно сейчас приехать в Беларусь?
- Я приехал по семейным делам, ну и будут какие-то концерты в Беларуси: в каких-то лесах, на каких-то там фирмах. И ко всему, надо в доме на Немане порядок наводить: косить, пилить деревья.
На днях будет предстоит мероприятие — скажу вам по секрету — парень хочет сделать девушке предложение, подарить кольцо. Ну, а я «окажусь в кустах»: буду ждать, пока он подарит, а потом выскочу с песней (смеется).
- А сколько это стоит, чтобы Дмитрий Войтюшкевич выскочил из кустов?
- Ну, не дешево. Но мы договорились с молодым на «низкий прайс» для этого случая и на достаточно немалый для свадьбы.
- Расскажите, как проходит ваша жизнь в Польше и вообще про эту стипендию.
- Это все придумала моя жена, я и подал заявку. Тем более это своего рода «последний шанс», потому что мне 45 в этом году, а это как раз максимальный возраст для участников. Я написал, что хочу заниматься музыкальным театром. И вот, меня взяли.
Мне оплачивают квартиру в центре Варшавы, выдают средства, чтобы нормально там жить и развиваться. Надо мной нет никакого кнута или начальника — я могу заниматься, чем сам хочу. Выяснилось, что я для них человек авторитетный, и мне сказали: «Нех пан роби цо хцэ».
Сегодня я занимаюсь в Варшаве тем, что задумал на будущее. Можно сказать, готовлю себе площадку для работы в Польше. Чтобы была профессиональная площадка, с профессиональными директорами, менеджерами, которые будут в состоянии устраивать мне раз в месяц там несколько концертов или раз в несколько месяцев — тур по Польше.
Хожу на спектакли, поскольку мечтаю создать театр белорусского мюзикла, театр, где будут звучать белорусские песни. Я понимаю, что мне создать свой частный театр в Беларуси вряд ли пока возможно…
- Так где же вы его тогда создадите? В Польше?
- Ха! (Смеется). Двадцать лет спустя, когда все изменится, я получу какое-нибудь здание. Мы его отреставрируют, у меня уже будет опыт. И мировая слава (улыбается).
- Здание КГБ, например?
- Ага, вот, видите, уже заголовок хороший — «Войтюшкевич хочет создать театр в здании КГБ».
- Да, или «На Окрестина будут мюзиклы».
- Вот! Лучшей промоции для Беларуси не придумаешь.
- А если серьезно, как обстоят дела с театром? Накапливаете опыт ради опыта?
- Нет, но это все равно полезно, поскольку работаю с аудиторией, а каждый музыкант в той или иной степени актер.
- Но ведь в Беларуси театр вам создать наверняка не удастся.
- Знаете, когда мне было 25 лет, я очень хотел поскорее стать богатым, популярным и счастливым одновременно. А в этом году мне исполняется 45, и ко всему я отношусь уже спокойно. Даст Бог — будем жить. Я уже не спешу, подхожу к важным дел основательно. В свое время я вел передачу на радио «Рацыя», то разработал там такую идею, что за 20 лет каждый способен подготовиться к тому, чтобы в президенты пойти: создать свою партию, например, или движение.
- Так, может, и стоило постараться?
- У нас опасно. В этом смысле мне больше нравится этакая местечковость, хуторской образ мышления. Я больше хотел бы дожить до старости и сохраниться получше, чтобы быть в силах критиковать тех демократов, которые придут. Мол, были годы, когда мы здесь были запрещены, а вы что? Но, если серьезно, то я не думаю о карьере политика.
- Только потому, что это опасно?
- И поэтому, и еще потому, что мне все же теперь интереснее заниматься совершенствованием себя и того, что меня окружает: семья, мой хутор Войтюшки… Но думаю, если бы я хотел и сложились бы условия, то можно было бы попробовать. В Польше, например, музыкант Кукиз показал хорошие результаты на выборах. Возможно, и у нас музыкант смог бы отвечать запросу людей. Все же помаленьку движется. Вопрос, конечно, куда?
- А куда?
- Да, существуют опасности сегодня. Первая — потерять независимость. Это сейчас прямо в воздухе ощущается. Есть опасность, если это произойдет, быть репрессированным. Мне кажется, такие списки элит существуют.
- У кого они существуют? У тех, кто посягает на нашу независимость? То есть в России, вы же о ней говорите?
- Да, если придет Россия, меня могут репрессировать. И хорошо, если как-то так, а не напрямую к стенке поставят. Существует опасность, что если они придут, то начнут зачищать «неправильных» людей, как и советская власть в свое время.
- А если поговорить о наших списках — вы уже столько лет не можете организовать концерт в Беларуси. Не устали этого добиваться? Может быть, проще было бы открыть какой-нибудь бизнес и жить себе помаленьку. Фалафельную, например?
- Вариантов, на самом деле, много. Мне предлагали остаться в Америке, в Польше, в Париже. Причем я бы и там зарабатывал своим творчеством… Но меня удерживают здесь Войтюшки, могилы моих родителей… И слушатели.
- А что надо вам предпринять, дабы власть перестала запрещать ваши выступления?
- Вот этого не знаю. Это вообще все странно, потому что я единственный музыкант, который прославляет в мире именно белорусскую поэзию. К тому же я самый хороший белорусский музыкант! Я так фильтрую базар, что о-го-го! Серьезно, ведь я же выступаю в разных местах и прекрасно понимаю: поступи я как-то не так — и организаторы концерта могут потерять работу. Я всегда говорю, что красно-зеленый флаг мне не мешает, но и вы не мешайте моему бело-красно-белому. Пусть они даже идут вместе, ничего страшного здесь нет.
Но… Все равно мне выступать не разрешают. Поэтому устраиваю концерты за рубежом. Буду петь в вильнюсской Ратуше 14 мая. Презентую новые песни из альбома «Комета» на стихи чешского поэта и барда Яромира Ногавицы. В Вильнюсе можно — в Минске почему-то нет.
Одним словом, есть такой политический термин: «лизнуть». Но я так как надо «лизнуть» не смогу. Договориться по-человечески попытки были — ничего не дали. Может быть, еще раз попытаюсь. А «лизнуть» и прогибаться я себе позволить не могу.
Кстати, собираюсь писать такую книгу: «Пособие запрещенного артиста». Как живеть, что делать, где можно выступать… Возможно, окажется полезной кому-нибудь.
- А государство должно помогать артистам? Или ему совсем не следует в это лезть?
- Ну, некоторые государственные мужи предлагали мне зайти к ним «на коньячок»… Павел Якубович, главный редактор «Советской Белоруссии», например. Он, оказывается, в теме белорусского шоу-бизнеса, любит, когда к нему «на коньячок» Куллинкович ходит. Один из министров культуры также приглашал. Но я считаю, что государство не должно помогать, и главное — чтобы не мешало.
- Ладно, вы не хотите уезжать. А дети? Хотите, чтобы они жили в Беларуси? Даже если наша «стабильность» так и не изменится?
- Я хочу, чтобы мои дети жили в Беларуси. А что касается политического строя в ней… Кстати, мы живем сейчас в Острошицком Городке и мой сын Язэп — если его примут — пойдет в школу, где учится Николай Лукашенко. Посмотрим, как ему там будет учиться. Вопрос в том, что он уже образованный достаточно насчет флага, языка… Посмотрим.
- А как, кстати, относятся местные люди к соседству с главой государства?
- Я много чего слышал, но не имею права озвучивать! Сыну же идти в школу! (Смеется). На самом деле, там есть и смешные истории, и такие, которые вызывают уважение местных жителей.
- Ну какую-нибудь байку хоть расскажите?
- Говорят, что он очень любит колоть дрова, а потом эти дрова раздает местным крестьянам. Я считаю, это очень хорошо. Мне бы кто-нибудь поколол! К тому же, эти дрова можно даже упаковывать и продавать как сувениры!
Во время короткого визита в Беларусь, перед концертом в Вильнюсе 14 мая, Дмитрий Войтюшкевич рассказал «Нашей Ниве», чем он занимается в польской столице, почему не выступает на родине и чего опасается.
- Почему вы решили именно сейчас приехать в Беларусь?
- Я приехал по семейным делам, ну и будут какие-то концерты в Беларуси: в каких-то лесах, на каких-то там фирмах. И ко всему, надо в доме на Немане порядок наводить: косить, пилить деревья.
На днях будет предстоит мероприятие — скажу вам по секрету — парень хочет сделать девушке предложение, подарить кольцо. Ну, а я «окажусь в кустах»: буду ждать, пока он подарит, а потом выскочу с песней (смеется).
- А сколько это стоит, чтобы Дмитрий Войтюшкевич выскочил из кустов?
- Ну, не дешево. Но мы договорились с молодым на «низкий прайс» для этого случая и на достаточно немалый для свадьбы.
- Расскажите, как проходит ваша жизнь в Польше и вообще про эту стипендию.
- Это все придумала моя жена, я и подал заявку. Тем более это своего рода «последний шанс», потому что мне 45 в этом году, а это как раз максимальный возраст для участников. Я написал, что хочу заниматься музыкальным театром. И вот, меня взяли.
Мне оплачивают квартиру в центре Варшавы, выдают средства, чтобы нормально там жить и развиваться. Надо мной нет никакого кнута или начальника — я могу заниматься, чем сам хочу. Выяснилось, что я для них человек авторитетный, и мне сказали: «Нех пан роби цо хцэ».
Сегодня я занимаюсь в Варшаве тем, что задумал на будущее. Можно сказать, готовлю себе площадку для работы в Польше. Чтобы была профессиональная площадка, с профессиональными директорами, менеджерами, которые будут в состоянии устраивать мне раз в месяц там несколько концертов или раз в несколько месяцев — тур по Польше.
Хожу на спектакли, поскольку мечтаю создать театр белорусского мюзикла, театр, где будут звучать белорусские песни. Я понимаю, что мне создать свой частный театр в Беларуси вряд ли пока возможно…
- Так где же вы его тогда создадите? В Польше?
- Ха! (Смеется). Двадцать лет спустя, когда все изменится, я получу какое-нибудь здание. Мы его отреставрируют, у меня уже будет опыт. И мировая слава (улыбается).
- Здание КГБ, например?
- Ага, вот, видите, уже заголовок хороший — «Войтюшкевич хочет создать театр в здании КГБ».
- Да, или «На Окрестина будут мюзиклы».
- Вот! Лучшей промоции для Беларуси не придумаешь.
- А если серьезно, как обстоят дела с театром? Накапливаете опыт ради опыта?
- Нет, но это все равно полезно, поскольку работаю с аудиторией, а каждый музыкант в той или иной степени актер.
- Но ведь в Беларуси театр вам создать наверняка не удастся.
- Знаете, когда мне было 25 лет, я очень хотел поскорее стать богатым, популярным и счастливым одновременно. А в этом году мне исполняется 45, и ко всему я отношусь уже спокойно. Даст Бог — будем жить. Я уже не спешу, подхожу к важным дел основательно. В свое время я вел передачу на радио «Рацыя», то разработал там такую идею, что за 20 лет каждый способен подготовиться к тому, чтобы в президенты пойти: создать свою партию, например, или движение.
- Так, может, и стоило постараться?
- У нас опасно. В этом смысле мне больше нравится этакая местечковость, хуторской образ мышления. Я больше хотел бы дожить до старости и сохраниться получше, чтобы быть в силах критиковать тех демократов, которые придут. Мол, были годы, когда мы здесь были запрещены, а вы что? Но, если серьезно, то я не думаю о карьере политика.
- Только потому, что это опасно?
- И поэтому, и еще потому, что мне все же теперь интереснее заниматься совершенствованием себя и того, что меня окружает: семья, мой хутор Войтюшки… Но думаю, если бы я хотел и сложились бы условия, то можно было бы попробовать. В Польше, например, музыкант Кукиз показал хорошие результаты на выборах. Возможно, и у нас музыкант смог бы отвечать запросу людей. Все же помаленьку движется. Вопрос, конечно, куда?
- А куда?
- Да, существуют опасности сегодня. Первая — потерять независимость. Это сейчас прямо в воздухе ощущается. Есть опасность, если это произойдет, быть репрессированным. Мне кажется, такие списки элит существуют.
- У кого они существуют? У тех, кто посягает на нашу независимость? То есть в России, вы же о ней говорите?
- Да, если придет Россия, меня могут репрессировать. И хорошо, если как-то так, а не напрямую к стенке поставят. Существует опасность, что если они придут, то начнут зачищать «неправильных» людей, как и советская власть в свое время.
- А если поговорить о наших списках — вы уже столько лет не можете организовать концерт в Беларуси. Не устали этого добиваться? Может быть, проще было бы открыть какой-нибудь бизнес и жить себе помаленьку. Фалафельную, например?
- Вариантов, на самом деле, много. Мне предлагали остаться в Америке, в Польше, в Париже. Причем я бы и там зарабатывал своим творчеством… Но меня удерживают здесь Войтюшки, могилы моих родителей… И слушатели.
- А что надо вам предпринять, дабы власть перестала запрещать ваши выступления?
- Вот этого не знаю. Это вообще все странно, потому что я единственный музыкант, который прославляет в мире именно белорусскую поэзию. К тому же я самый хороший белорусский музыкант! Я так фильтрую базар, что о-го-го! Серьезно, ведь я же выступаю в разных местах и прекрасно понимаю: поступи я как-то не так — и организаторы концерта могут потерять работу. Я всегда говорю, что красно-зеленый флаг мне не мешает, но и вы не мешайте моему бело-красно-белому. Пусть они даже идут вместе, ничего страшного здесь нет.
Но… Все равно мне выступать не разрешают. Поэтому устраиваю концерты за рубежом. Буду петь в вильнюсской Ратуше 14 мая. Презентую новые песни из альбома «Комета» на стихи чешского поэта и барда Яромира Ногавицы. В Вильнюсе можно — в Минске почему-то нет.
Одним словом, есть такой политический термин: «лизнуть». Но я так как надо «лизнуть» не смогу. Договориться по-человечески попытки были — ничего не дали. Может быть, еще раз попытаюсь. А «лизнуть» и прогибаться я себе позволить не могу.
Кстати, собираюсь писать такую книгу: «Пособие запрещенного артиста». Как живеть, что делать, где можно выступать… Возможно, окажется полезной кому-нибудь.
- А государство должно помогать артистам? Или ему совсем не следует в это лезть?
- Ну, некоторые государственные мужи предлагали мне зайти к ним «на коньячок»… Павел Якубович, главный редактор «Советской Белоруссии», например. Он, оказывается, в теме белорусского шоу-бизнеса, любит, когда к нему «на коньячок» Куллинкович ходит. Один из министров культуры также приглашал. Но я считаю, что государство не должно помогать, и главное — чтобы не мешало.
- Ладно, вы не хотите уезжать. А дети? Хотите, чтобы они жили в Беларуси? Даже если наша «стабильность» так и не изменится?
- Я хочу, чтобы мои дети жили в Беларуси. А что касается политического строя в ней… Кстати, мы живем сейчас в Острошицком Городке и мой сын Язэп — если его примут — пойдет в школу, где учится Николай Лукашенко. Посмотрим, как ему там будет учиться. Вопрос в том, что он уже образованный достаточно насчет флага, языка… Посмотрим.
- А как, кстати, относятся местные люди к соседству с главой государства?
- Я много чего слышал, но не имею права озвучивать! Сыну же идти в школу! (Смеется). На самом деле, там есть и смешные истории, и такие, которые вызывают уважение местных жителей.
- Ну какую-нибудь байку хоть расскажите?
- Говорят, что он очень любит колоть дрова, а потом эти дрова раздает местным крестьянам. Я считаю, это очень хорошо. Мне бы кто-нибудь поколол! К тому же, эти дрова можно даже упаковывать и продавать как сувениры!