Как Лукашенко компенсирует потери от санкций. Не обошлось без России

Украина покупала большие объемы белорусских нефтепродуктов: дизели, бензины, битумы. Война закрыла возможности экспорта туда. И в Европу тоже. Но проблемы России неожиданным образом помогли Лукашенко пережить потерю рынка.

Ранее «Наша Нива» уже публиковала засекреченные данные по экспорту калия. Из расчетов следовало, что там ситуация сложная — с учетом взвинченных цен на логистику и при наглом демпинге конкурентов режим Лукашенко недосчитывается до двух миллиардов долларов экспортных доходов в год. В этой части санкции ощутимы.

Иная ситуация с нефтью, по которой журналисты также получили закрытые цифры Белстата. В таблице отражены объемы импорта нефти из России за три предыдущих года. Газовый конденсат идет той же графой в статистике, но нужно понимать, что речь почти исключительно идет о нефти Urals.


Видно проседание 2022 года, когда обвалился украинский рынок. А также наращивание объемов в 2023-м — но импорт, а следовательно, и загрузка мозырского и новополоцкого заводов еще не вернулись на доковидный уровень.

Как из этих цифр можно сделать вывод, что первые послевоенные и санкционные годы белорусская нефть пережила нормально? Важна цена импорта.

Ранее международный стандарт нефти Brent был на несколько долларов дороже российского стандарта Urals (в российской нефти повышенная серность). Однако после начала войны скидка российского Urals возросла в несколько раз — санкции. Страны G7 определили потолок для российской нефти размером $60 за баррель.

С 2022 года это стало играть на руку Лукашенко. В 2023-м он уже покупал баррель Urals примерно по $59. Сколько в то же время стоил Brent? Среднегодовая цена — $83.

Если бы закупка нефти проводилась по близким к мировым ценам, скажем, по $80 (цены на нефть для Беларуси последние доковидные годы стремились к мировым из-за налогового маневра в России), то вместо $6,2 миллиарда за полученный в 2023 году объем пришлось бы заплатить около $8,5 миллиарда.


Цифра приблизительная, поскольку нам неизвестны даты заключения контрактов и курсы в те дни. Мы можем только выдвинуть обоснованное предположение, что неожиданный выигрыш для Лукашенко на скидке Urals к Brent составил более 2 миллиардов долларов.

Приблизительный объем собственной добычи нефти в Беларуси — около 1,7 миллиона тонн. Объем потребления — около 7—8 миллионов тонн. Зная это, можно примерно оценить, какой объем нефти пошел на экспорт в виде нефтепродуктов — до 9 миллионов тонн.

В Новополоцке и Мозыре Urals перерабатывают в продукты первичной перегонки — бензины, дизели, керосин, мазуты и так далее. После переработки они ничем не отличаются от продуктов перегонки нефти Brent европейских заводов.

Цены на топливо последние годы росли из-за войн в Украине и на Ближнем Востоке, а спрос одновременно рос на фоне разморозки крупных экономик после ковида.

Соответственно, если в момент импорта сырья существует 30% скидка, то в момент экспорта из Беларуси переработанной продукции такой же скидки не возникает. Режим Лукашенко получает сверхприбыль.

Ее уменьшают доля логистики и расходы на переупаковку страны происхождения, но при таком импортном дисконте это не очень существенно. Режим пока что хорошо зарабатывает на нефти, даже потеряв прямую дорогу в Украину. Хотя не факт, что Украина сейчас не продолжает покупать белорусский дизель под видом турецкого или эмиратского.

Сложно оценить точные цифры прибыли режима за эти годы, не имея доступа к структурированной статистике: из Беларуси экспортируются различные виды бензинов, нефрасы, керосин, реактивное топливо, различные виды мазутов и битумов, смазочных масел, нефтяного гудрона, ароматических углеводородов. У каждого из этих продуктов разная рентабельность и объем экспорта. Все данные после введения санкций против Белнефтехима, Белоруснефти и перерабатывающих заводов засекречены.

В лучшие годы при подобном уровне (но по другим причинам) дисконта на импорт и его объема выручка Беларуси от продажи нефтепродуктов крутилась вокруг $6 миллиардов. Вероятно, подобный порядок цифр остается и сегодня, но со смешанной структурой себестоимости и транспорта, и, соответственно, — рентабельности.


Кто-то из читателей спросит: а в чем тут бизнес, чтобы купить за $6 миллиардов — и продать за $6 миллиардов?

Бизнес в том, что прибытками от экспорта 9 миллионов тонн нефтепродуктов покрывается закуп 14+ миллионов тонн нефти из России. Разницу правительство реализует на внутреннем рынке, получая от этого прибыль. Причем имея возможность держать низкие (относительно соседей) цены на топливо делает более устойчивой и конкурентной саму экономику. Фактически, поставками нефти по такой цене обеспечивается российский грант режима Александра Лукашенко.

Хотя Лукашенко и зарабатывает на неожиданной конъюнктуре, в случае падения мировых цен на нефть и выравнивания цены Urals по сравнению с Brent белорусской экономике станет тяжелее.

На сегодня нефть марки Brent стоит $72 за баррель. Мир ожидает наращивания добычи сланцевой нефти в США, которое обещал Дональд Трамп, но дальнейшая динамика цен зависит, скорее, от тактики Саудовской Аравии.

Что сейчас делается внутри Белнефтехима, мы не знаем. Но можем судить об этом по публичным заявлениям Лукашенко, который в ноябре назначал новое руководство в компанию.