Сколько белорусских компаний подпали под вторичные санкции США
«Ведомости» рассказали, сколько компаний и из каких стран, начиная с 2022 года, наказаны США за обход санкций. В перечне присутствует и Беларусь.
Под вторичные санкции США за связи с Россией с начала боевых действий на Украине в феврале 2022 года и до конца первого полугодия 2024 года подпали 494 компании из 57 стран. Их основной причиной стали поставки электроники и промышленных товаров, а также помощь в обходе санкций уже подпавшим под них лицам. В топ-5 юрисдикций по числу подпавших под рестрикции компаний три «дружественные» и две «недружественные». Это следует из расчетов директора Российского совета по международным делам (РСМД) Ивана Тимофеева, которыми он поделился с «Ведомостями».
{banner_news_show}
Большая часть компаний относится к «дружественным» странам, не вводившим рестрикций против Москвы, – 378 юрлиц (76,51%). Остальные 116 пострадавших юрлиц (23,49%) зарегистрированы в «недружественных» или вводивших антироссийские санкции государствах. В их список правительство России включило все 27 государств ЕС, Великобританию, Швейцарию, Норвегию, США, Канаду, Австралию, Японию, Южную Корею и ряд менее крупных стран.
При этом из топ-5 стран с наибольшим количеством подпавших под вторичные санкции компаний три – «дружественные», а две – «недружественные». Максимальное число таких компаний зарегистрировано в Китае – таких оказалось 107, на втором месте – ОАЭ с 75. Еще 66 компаний «прописаны» в Турции, а 52 – на «недружественном» и входящем в ЕС Кипре. На эти четыре страны приходится 300 случаев, или 60,73%. Пятое место занимает «недружественная» Швейцария (14). В «недружественных» Великобритании подпавших под вторичные санкции США 12 компаний, в Эстонии – 9, в Лихтенштейне – 8, во Франции – 7, в Германии – 6.
В СНГ и странах ЕАЭС, несмотря на заявления со стороны ЕС и США об обходе санкций через Центральную Азию, таких фирм немного. В Кыргызстане под такие рестрикции подпали 10 компаний, в Молдове – 8, в Беларуси – 7, в Казахстане – 4, в Армении – 3, в Азербайджане – 2, в Грузии и Таджикистане – по одной компании.
При этом в «дружественной» Индии, товарооборот которой с Россией постоянно бьет рекорды, зарегистрированы лишь две компании, подпавшие под вторичные санкции США. «Это может свидетельствовать о принципиально разных стратегиях и степени активности китайского и индийского бизнеса в работе с Россией», – замечает эксперт.
Наибольшее число случаев введения вторичных санкций (252, или 51,01%) связано, следует из этих данных, с поставками в Россию высокоприоритетных товаров электроники, промышленных товаров и оборудования, находящихся под экспортным контролем минфина США. Собственно, в этом случае такие рестрикции вводятся за обход этого экспортного контроля. Второе по популярности основание – связь компании с ранее заблокированным лицом, т. е. обход санкций. В этом случае зачастую речь идет о фондах, трастах, холдинговых компаниях, консультационных и юридических фирмах, управляющих компаниях и др. Таких лиц насчитывается 188, что составляет 38,05%.
На третьем месте предоставление логистических услуг (21 случай, или 4,25%). Далее идут сотрудничество в оборонной сфере, включая поставки беспилотных систем и спутниковых снимков (21 случай, или 4,25%).
Как пояснил Тимофеев, вторичные санкции – это те, что применяются государством-инициатором против лиц в третьих странах или против самих третьих стран для наказания за сотрудничество со «страной-мишенью». Другая их цель – послать сигнал остальным компаниям и организациям в третьих странах. «Вторичные санкции можно считать экстерриториальными: они применяются вне юрисдикции инициатора», – пояснил директор РСМД.
Трудность определения вторичных санкций заключается в отсутствии законодательного закрепления этого термина в юридических актах США, замечает Тимофеев.
Насколько болезненны для российских экспортно-импортных операций и, соответственно, эффективны с точки зрения США блокировки этих почти 500 компаний, судить сложно, поскольку в значительной степени это не крупные глобальные, а скорее средние и небольшие компании, часть – просто «прокладки» для обхода санкций, считает Тимофеев. Но эти рестрикции производят серьезное впечатление на бизнес, замечает он.
Партнер юридической фирмы BGP Litigation Сергей Гландин согласен, что эффект скорее психологический, но сейчас вырос именно риск вторичных санкций в отношении банков – и, например, китайцы приостанавливают открытие новых счетов, ожидая оценки серьезности ситуации от своих властей.
При этом если по итогам первого полугодия 2022 года под вторичные санкции подпали 38 компаний и столько же во втором, то в первом полугодии 2023 года – уже почти вчетверо больше (116), во втором полугодии того же года – 119, а в первом полугодии 2024 года – 184 компании.
Под вторичные санкции США за связи с Россией с начала боевых действий на Украине в феврале 2022 года и до конца первого полугодия 2024 года подпали 494 компании из 57 стран. Их основной причиной стали поставки электроники и промышленных товаров, а также помощь в обходе санкций уже подпавшим под них лицам. В топ-5 юрисдикций по числу подпавших под рестрикции компаний три «дружественные» и две «недружественные». Это следует из расчетов директора Российского совета по международным делам (РСМД) Ивана Тимофеева, которыми он поделился с «Ведомостями».
{banner_news_show}
Большая часть компаний относится к «дружественным» странам, не вводившим рестрикций против Москвы, – 378 юрлиц (76,51%). Остальные 116 пострадавших юрлиц (23,49%) зарегистрированы в «недружественных» или вводивших антироссийские санкции государствах. В их список правительство России включило все 27 государств ЕС, Великобританию, Швейцарию, Норвегию, США, Канаду, Австралию, Японию, Южную Корею и ряд менее крупных стран.
При этом из топ-5 стран с наибольшим количеством подпавших под вторичные санкции компаний три – «дружественные», а две – «недружественные». Максимальное число таких компаний зарегистрировано в Китае – таких оказалось 107, на втором месте – ОАЭ с 75. Еще 66 компаний «прописаны» в Турции, а 52 – на «недружественном» и входящем в ЕС Кипре. На эти четыре страны приходится 300 случаев, или 60,73%. Пятое место занимает «недружественная» Швейцария (14). В «недружественных» Великобритании подпавших под вторичные санкции США 12 компаний, в Эстонии – 9, в Лихтенштейне – 8, во Франции – 7, в Германии – 6.
В СНГ и странах ЕАЭС, несмотря на заявления со стороны ЕС и США об обходе санкций через Центральную Азию, таких фирм немного. В Кыргызстане под такие рестрикции подпали 10 компаний, в Молдове – 8, в Беларуси – 7, в Казахстане – 4, в Армении – 3, в Азербайджане – 2, в Грузии и Таджикистане – по одной компании.
«Объяснением могут быть более низкие объемы торговли в сравнении с КНР, отсутствие как условий стать финансовым хабом, как ОАЭ, так производства высокотехнологичного оборудования, сами опасения вторичных санкций», – поясняет Тимофеев.
При этом в «дружественной» Индии, товарооборот которой с Россией постоянно бьет рекорды, зарегистрированы лишь две компании, подпавшие под вторичные санкции США. «Это может свидетельствовать о принципиально разных стратегиях и степени активности китайского и индийского бизнеса в работе с Россией», – замечает эксперт.
Наибольшее число случаев введения вторичных санкций (252, или 51,01%) связано, следует из этих данных, с поставками в Россию высокоприоритетных товаров электроники, промышленных товаров и оборудования, находящихся под экспортным контролем минфина США. Собственно, в этом случае такие рестрикции вводятся за обход этого экспортного контроля. Второе по популярности основание – связь компании с ранее заблокированным лицом, т. е. обход санкций. В этом случае зачастую речь идет о фондах, трастах, холдинговых компаниях, консультационных и юридических фирмах, управляющих компаниях и др. Таких лиц насчитывается 188, что составляет 38,05%.
На третьем месте предоставление логистических услуг (21 случай, или 4,25%). Далее идут сотрудничество в оборонной сфере, включая поставки беспилотных систем и спутниковых снимков (21 случай, или 4,25%).
Как пояснил Тимофеев, вторичные санкции – это те, что применяются государством-инициатором против лиц в третьих странах или против самих третьих стран для наказания за сотрудничество со «страной-мишенью». Другая их цель – послать сигнал остальным компаниям и организациям в третьих странах. «Вторичные санкции можно считать экстерриториальными: они применяются вне юрисдикции инициатора», – пояснил директор РСМД.
Трудность определения вторичных санкций заключается в отсутствии законодательного закрепления этого термина в юридических актах США, замечает Тимофеев.
«Определения нет ни в одном нормативно-правовом акте касательно России: ни в президентских указах № 1424 и 1471, ни в законе CAАTSA, ни в актах американского конгресса. Строго говоря, понятие определяется политологами и юристами, но уже скорее де-факто», – объясняет директор РСМД.
Насколько болезненны для российских экспортно-импортных операций и, соответственно, эффективны с точки зрения США блокировки этих почти 500 компаний, судить сложно, поскольку в значительной степени это не крупные глобальные, а скорее средние и небольшие компании, часть – просто «прокладки» для обхода санкций, считает Тимофеев. Но эти рестрикции производят серьезное впечатление на бизнес, замечает он.
«Наиболее опасной сейчас является угроза вторичных санкций против банков в третьих странах за транзакции с подсанкционными лицами, и ряд финансовых организаций в Китае, Турции и других странах приостанавливают платежи именно под этой угрозой», – уточняет Тимофеев.
Партнер юридической фирмы BGP Litigation Сергей Гландин согласен, что эффект скорее психологический, но сейчас вырос именно риск вторичных санкций в отношении банков – и, например, китайцы приостанавливают открытие новых счетов, ожидая оценки серьезности ситуации от своих властей.
При этом если по итогам первого полугодия 2022 года под вторичные санкции подпали 38 компаний и столько же во втором, то в первом полугодии 2023 года – уже почти вчетверо больше (116), во втором полугодии того же года – 119, а в первом полугодии 2024 года – 184 компании.
«Увеличение числа американских вторичных санкций в динамике можно отчасти связать с тем, что стали чаще возбуждать уголовные дела именно за обход санкций», – допускает Гландин.