Романчук: «Чистой воды обезьянничанье»

Экономист в комментарии Филину — о том, для кого беларусские госорганы внедряют промышленную ипотеку.

В Беларуси с участием Банка развития собираются внедрять промышленную ипотеку. С предложением выступило Министерство экономики РБ, взяв за пример Россию, где подобный инструмент опробовали уже в конце 2022-го и к настоящему моменту, по словам Владимира Путина, выдали уже более 800 кредитов.

Госорганы предложили бизнесу присмотреться к трем моделям промышленной ипотеки: ипотека с созданием госоператора, бюджетное кредитование либо же трансфертное кредитование. Правда, у каждого варианта есть не только преимущества, но и свои минусы. И хотя, казалось бы, все понятно: предприятия и бизнесмены из сферы промышленности получат возможность приобрести недвижимость на очень льготных условиях, — есть много «но».


Например, неоспоримый факт: Беларусь несопоставима с Россией по масштабам, ресурсам и развитию инфраструктуры. А ведь и в РФ программа, разрекламированная как механизм создания и развития производства, не стала массовой — в том числе по причине банальной нехватки подходящих для модернизации и реконструкции промышленных объектов.

Да и потом, в Беларуси и без того развита господдержка промышленных площадок, и даже в откровенно убыточные производства государство ежегодно «вливает» немалые суммы. Тогда кому и для чего нужна программа?


Зачем белорусским чиновникам вообще понадобилась промышленная ипотека и будет ли из этой инициативы толк, Филин поинтересовался у экономиста Ярослава Романчука.

— Логика очень простая, — считает экономист. — В 2023 году особенно активизировалось и выросло количество инвестиционных проектов, которые используют российский капитал в Беларуси — их 27, по-моему. В этом году число точно еще увеличится.

И если такой инструмент существует в России — то происходит чистой воды обезьянничанье, значит, и нам то же самое нужно. Для того, чтобы людям из России, которые вкладывают деньги, было привычно, чтобы они там могли использовать ресурсы, синхронизировать их с беларусскими и вкладывать деньги, используя привычные для себя схемы для размещения производств в Беларуси.

То есть, констатирует эксперт, речь не о каких-то инновациях, но о копировании российского инструмента, чтобы облегчить российским же партнерам участие в инвестпроектах в Беларуси.

— Но даже в России этот продукт массовым не стал…

— И в Беларуси не станет. Чиновники будут это делать под одну, две, десять компаний. Речь ведь не идет об инновационном решении — снижении регуляторных издержек, уменьшении налогов, облегчении доступа к капиталу или каких-то новых конкурентных преимуществах. Это делается под так называемое государственно-частное партнерство, под то, что чиновники любят пилить деньги в рамках инфраструктуры.

Поэтому придумали «промышленную ипотеку», хотя у них и жилищная-то нормально не заработала. И пусть 95% чиновников не будут понимать, о чем вообще разговор и что это за зверь такой, и для них «ипотека», «импортозамещение», «кластер» — просто модные слова. Но это ведь и не для них придумано, а для тех людей, кто нашел свою нишу.

Пришел, скажем, посол Крутой к премьеру Головченко и сказал: вот, мол, есть пять компаний, сделайте для них такие же условия, как есть в России — вот и все, ничего особенного здесь не будет.

А будут, поясняет экономист, завернутые в умную оболочку «оптимизационные схемы» для снижения издержек и расширения налогонеоблагаемой базы отдельных компаний — участниц совместных инвестиционных проектов России и Беларуси.

— Таким же образом, чтобы преимущества для людей, запросто входящих в большие кабинеты, не назвали просто фаворитизмом, было придумано государственно-частное партнерство, — отмечает экономист. — Хотя его участники — те немногие люди, кто на действительно высоком уровне может заявить, какие они важные и ценные: чиновники, «погоны» с «лампасами», а также их любовники и любовницы.