“Как выйти из тупика? Я не знаю, но Лукашенко уже произнес важную фразу“

Итоги встречи президентов Беларуси и России в Сочи нельзя оценивать категориями «победа», «ничья» или «поражение»: переговоры показали, что интеграция зашла в тупик.

С самого начала было ясно, что расхождения во взглядах на процесс интеграции – вопрос политический. И на уровне дорожных карт он решиться не мог, как и на уровне экспертов ниже президентского. В итоге в 23 дорожные карты записали то, что и так работает, и при этом ничего не опубликовали: ведь тогда стало бы очевидно, что это пустые вещи.

Можно констатировать, что десятилетний период Таможенного союза дошел до своего логического абсурда. Двигаться дальше Беларусь не хочет, потому что вопрос цены на газ не ситуативный, не конъюнктурный, а принципиальный – еще с 2010 года он должен был быть заложен в основу любой экономической интеграции.

Позиция белорусской стороны такова: если вы говорите об интеграции экономической, то должны работать соответствующие принципы. И перескакивать на вопросы двусторонних политических отношений – это разговоры в пользу бедных и вопрос политических решений. Об этом и была эта встреча, которая ничем не закончилась…

Весь год, прошедший после декабрьского экспромта Александра Лукашенко в Санкт-Петербурге, когда он сказал о том, что хотелось бы быстрее увидеть равные цены на газ, прошел под лозунгом возвращения к старому, а именно: к идее Союзного государства (СГ) и наполнению ее экономической интеграцией.

Возвращение к идее СГ – довольно странная вещь, так как двусторонняя интеграция была похоронена еще в 2006 году. Затем появился проект сначала Таможенного союза, потом Единого экономического пространства, спустя некоторое время – Евразийского союза, причем с идеей интеграции экономической, а не политической – как в случае с Союзным государством. И это был принципиально многосторонний проект, а не двусторонний, с попыткой постройки на экономических принципах.

Но процесс с самого начала выглядел странно, потому что многократно откладывался вопрос «единой цены»: если вы строите экономический союз, то не можете рассматривать отношения с входящими в него странами как внешнеторговые. Это внутренняя торговля, и все аргументы РФ о «потерях» при экспорте в Беларусь энергоносителей или чего-то еще должны автоматически исчезать.

Десять лет страны видели конечное состояние этого союза по-разному. Это подразумевалось, но не было произнесено. И сейчас стоит вопрос: что мы строим? Это экономическая интеграция без политического фундамента? Или же это политическое объединение? Но Россия ответа дать не может, потому что не хочет строить экономический союз на понятных принципах, а признаться, что склонна к политическому аншлюсу, тоже не желает. С другой стороны, мы не готовы к такой «интеграции». И создается ситуация (и слова Лукашенко тому подтверждение), что у Беларуси на следующий год, впервые за десять лет интеграционных процессов, экономические условия в этом объединении ухудшаются. Сегодня нет контракта на газ, не решен вопрос по газу фундаментально, не решен вопрос компенсации налогового маневра, который тоже производная газовой проблемы, и это тоже фундаментальный вопрос.


Стоит сказать, что наши противоречия – это проблема не отношений Беларуси и России, а проблема Евразийского экономического союза. Получается, что Россия никогда не была готова за геополитические претензии платить экономическую цену, и теперь это выяснилось. Процесс «приличной» интеграции, а не в рамках союзного договора, дошел до той стадии, когда придумывать нечего: Таможенный союз, Единое экономическое пространство, Евразийский экономический союз – следующей надстройки уже нет, пора принимать решения. И тут выясняется, что Россия этого не хочет, но и произнести, что она желает вернуться к логике сдачи суверенитета Беларусью (в виде единых гражданского кодекса, налогового) не может! И посему сроки все переносятся и переносятся.

Вопрос: какова судьба этого проекта? Все, что могли согласовывать эксперты на уровне правительств, и так уже работает. Хотя внешне кажется, что в Сочи ничего не случилось (ничего не подписали, ничего не произнесли), безусловно произошло очень важное событие. Произошла развилка, после которой надо решать: это работающий и развивающийся проект или мы возвращаемся к ситуации, когда снова будем рассматривать наши отношения как внешнеторговые? когда никакая логика экономического союза не работает и снова происходит откат к проекту союза политического? Реанимация союзного договора – это фактическое признание того, что Россия не хочет функционировать по единым экономическим принципам и правилам, а хочет вернуться к логике политических договоренностей. Вот о чем речь.

Как нам отбиться от «интеграционных» поползновений России? Довести вопросы интеграции до максимума – тогда им придется признать, что они не будут создавать равные условия для участников договоров. Будут это двусторонние соглашения, основанные на политике, или же экономические, подписанные в рамках ЕАЭС? Но сделать этого Россия не может, потому что тогда бессмысленна вся маскировка в виде создания внешних приличий под маркой экономической интеграции.

Ситуация такова: либо наша логика победит, потому что на стороне Беларуси правда, и экономическая и политическая, либо кто-то чей-то «блеф» «вскроет». Делать этого не хочет никто, и поэтому по итогам Сочи было такое раздражение.

Как выйти из тупика? Я не знаю, но Лукашенко уже произнес важную фразу: «Нам такой союз не нужен». Вопрос сейчас заключается в том, кто первым скажет, что проект нерабочий. Но никто не хочет быть первым.