По-прежнему все продолжают быть глубоко озабочены

Вести с европейских полей, которые доходят до Минска в последнее время, радостными для власть имущих никак нельзя назвать. В различных евроструктурах и некоторых столицах продолжают бурлить страсти не только по арабскому Востоку, но и по суверенной Беларуси.

Комиссия по политическим вопросам Парламентской ассамблеи Совета Европы на заседании 9 марта в Париже приняла решение пригласить представителей гражданского общества и независимых СМИ Беларуси для обмена мнениями со своими членами в ходе весенней сессии ПАСЕ 11-15 апреля в Страсбурге.

В ходе заседания докладчик по Беларуси Синикка Хурскайнен (Финляндия) "решительно осудила продолжающиеся репрессии против гражданского общества, правозащитников, независимых СМИ и активистов оппозиции", говорится в сообщении пресс-службы ПАСЕ.

Хурскайнен выразила глубокую озабоченность "несправедливыми и политически мотивированными судебными процессами, сообщениями о пытках в заключении, непрозрачным расследованием событий 19 декабря и продолжающимся вынесением смертных приговоров в Беларуси".

Напомним, что именно смертная казнь, от которой власти Беларуси, единственной страны в Европе, не желают отказываться, не дает ей шансов быть представленной в Совете Европы - старейшей организации на континенте. У заседателей в Страсбурге вызывают горестные чувства и непонимание, что официальный Минск отвергает даже введение компромиссного моратория на смертную казнь.

В недавние времена, когда протекал процесс так называемого евробелорусского диалога, в ПАСЕ очень надеялись, что вот-вот, и Беларуси вернут статус спецприглашенного, которого она лишилась после известных конституционных реформ более десяти лет тому назад.

Как известно, эти реформы породили и всяческие выборы, которые Совет Европы и другие евроструктуры не признали и не признают. Правда было все же одно достижение Минска в его противоборстве с этим институтами европейской жизни. Это возвращение в другую Парламентскую ассамблею - ОБСЕ.

В отличие от Совета Европы, из ОБСЕ Беларусь все же никто не выгонял, членства не приостанавливал. Да и слава Богу, надобности в миротворцах ОБСЕ, как это случалось с некоторыми странами, Беларусь не испытывала. Так что полноценное членство в ОБСЕ должно было безусловно сочетаться с представительством в ее парламентской ассамблее. Единственной "загвоздкой" оставалась полевая миссия ОБСЕ в Минске, мандат которой, за годы ее существования, удалось белорусским властям существенно сократить.

Тут стоило бы напомнить, как в необходимости появления в Минске этой миссии сумел убедить главу государства тогдашний глава МИД доктор Антонович. Аргументом служила жгучая необходимость для Минска умиротворить возмущенную Европу (как оказалось не в последний раз) таким компромиссом. Озабоченность у режима лишь вызывала личность другого доктора - Ханса-Георга Вика, которого ОБСЕ и направила в качестве первого руководителя миссии.

По некоторым данным, для белорусской стороны предпочтительней в этом статусе была все же другая, более известная политическая фигура, экс-главы германского МИД Ганса-Дитриха Геншера. Лишь много лет спустя, когда уже доктор Вик стал персоной нон грата в Беларуси, ему все же довелось сыграть определенную роль в белорусских делах. Видимо, уже мало кто вспоминает о загадочном визите Геншера в Минск, где его приняли по высшему разряду.

Некоторые дипломаты говорили, что старина Геншер является учителем нынешнего главы германского внешнеполитического ведомства Гидо Вестервелле. Как известно, после его памятного визита в Минск прошлой осенью, имя Вестервелле в белорусских правящих кругах стало популярным и наиболее цитируемым в государственных и иных СМИ. Правда, популярность эту вряд ли можно назвать доброжелательной. Ведь и Вестервелле после минских событий 19 декабря оказался шокирован и глубоко озабочен. Особенно на фоне заметно снижающегося рейтинга популярности его партии свободных демократов в самой Германии.

Конечно, нельзя констатировать возникшее состояние "глубокой озабоченности" по поводу происшедшего и происходящего в Беларуси только в ПАСЕ и других евроструктурах. Надо полагать, она должна была появиться и в белорусском МИД, других госструктурах, которые пытаются убедить своих еврособеседников, количество которых сильно поубавилось, в правильности политики официального Минска. Но ее уже не вопринимают даже в некогда дружественном Белграде, недавно присоединившимся к введенным Евросоюзом визовым санкциям в отношении большой группы руководящих белорусских чиновников.

Причины все те же - события 19 декабря в Минске и последовавшие после них массовые репрессии. Для стремящейся в Евросоюз Сербии, "белорусский вопрос" стал тестом, без которого ей, да и другим потенциальным кандидатам в члены ЕС, обойтись не удастся. Даже, если кто-то захочет ограничиться декларациями о "глубокой озабоченности". Реальное присоединение к визовым санкциям ЕС тому доказательство. Конечно, гораздо труднее будет принимать подобные решения, если Евросоюз решит их дополнить и экономическими санкциями в отношении Беларуси.

Пока, развивающаяся ситуация вокруг резко обострившегося "белорусского вопроса" все же дает основания для весьма мрачных прогнозов. Ведь своей бескомпромиссной политикой официальный Минск стремительно приближает вероятность ужесточения санкций, своей самоизоляции в Европе. И это, конечно, может вызывать лишь чувства "глубокой озабоченности" у всех, кто способен понимать, что тогда мало никому не покажется..