Я не исключаю, что Лукашенко боится

Страх является неотьемлемой частью инстинкта самосохранения, он толкает диктаторов к принятию все более жестких методов правления, заставляет их по любому поводу и без повода браться за дубину и обрушивать ее на голову общества.

За последние лет 20 мне неоднократно приходилось слышать о «переломах» в политической жизни Беларуси, о «победах» оппозиции на выборах и в других кампаниях, о том, что Александр Лукашенко страшно боится и трепещет, о пробуждении народа и еще о том, что годик или два — и режим падет.

Но, к сожалению, если и наступали «переломы», то только в худшую для оппозиции и для демократического сообщества сторону. И после каждой такой «победы» оппозиция становилась всё более ослабленной, а общество еще глубже проваливалось в политическую летаргию.


«Гибель режима» как причина его долголетия

Я не исключаю, что Лукашенко боится, так как любая авторитарная власть базируется на страхе не только подданных, но и правителей. Страх является неотьемлемой частью инстинкта самосохранения, он толкает диктаторов к принятию все более жестких методов правления, заставляет их по любому поводу и без повода браться за дубину и обрушивать ее на голову общества. И чем больше опасений, страхов и подозрений у диктатора, тем жестче становится его правление.

Я не знаю, на чем базируются оптимистичные заявления о том, что в стране происходят изменения в лучшую сторону (например, публикации: «У нас есть шанс», «Перелом»).

Может быть, это просто сильное желание верить в лучшее, хотя, скорее, причина в стремлении авторов побудоражить общественое мнение, так как в действительности нет никаких признаков ни ослабления режима, ни оживления общества в преддверии президентских выборов. Другими словами, нет ни малейшего повода для светлых надежд и веры в ближайшее светлое будущее.

Главным образом оптимисты связывают свои надежды на изменения с двумя факторами: деятельностью Николая Статкевича, направленной на объединение оппозиции, и неучастием граждан в нынешней избирательной кампании. Однако совершенно не ясно, каким образом именно эти факторы должны составить основу «перелома».


Оппозиция без позиции

Что касается роли Николая Статкевича в политической судьбе оппозиции и страны, то я бы повременил с приданием ему статуса «политического мессии», способного консолидировать оппозицию. И дело не в его лидерских качествах, а в самой оппозиции.

Во-первых, оппозиция настолько переломана, что понадобится не один год, чтобы ее склеить и восстановить, сделать полноценной политической силой.

Во-вторых, у оппозиции за долгие годы «борьбы с режимом» сформировалось удивительное внутреннее сопротивление к объединению.

В-третьих, я не уверен в том, что стоит заниматься объединением БНФ, ОГП, «Справедливого мира» и других организаций с совершенно различными интересами, которые на протяжении короткой политической истории доказали, что ставят свои узкоорганизационные интересы выше общих. Если же и возникнет объединение этих организационных структур, то просуществует оно до следующего политико-грантово-выборного цикла, как это было в 2012 и 2015 годах.

В-четвертых, у оппозиционных деятелей не было и нет четкой и ясной позиции по отношении к тем, кто упорно саботирует процесс создания единого фронта. На сегодняшний день оппоненты власти просто не в состоянии изолировать или хотя бы повлиять на тех, кто, прикрываясь «оппозиционностью», является одним из ключевых элементов в «поддержке либерального имиджа режима Лукашенко» (я имею в виду «Говори правду» с Татьяной Короткевич).

Что уж говорить о влиянии на власть с требованиями переназначить выборы. Более того, отсутствие принципиального подхода к таким особам как А.Дмитриев или Т.Короткевич приведет к тому, что хоть на сегодняшний момент часть оппозиции и считает их действия проектом властей, то после выборов они снова могут стать «друзьями».

Ведь до сих пор не было сделано общего и внятного заявления, относительно того, что «компания Короткевич» не является оппозицией и не выражает интересов демократического сообщества. А если оппозиция в своих действиях не опирается на принципиальность, а является сообществом бывших врагов и временных друзей, то такое объединение не может быть эффективным.

Поэтому единственное, что остается Статкевичу — это пытаться создать новое общественно-политическое движение, опираясь на новых людей.


Бойкот как моральный порыв

Говоря о втором факторе — игнорировании выборов или бойкоте, который в нынешних условиях, на мой взгляд, является единственным верным действием в рамках избирательной кампании, то он имеет исключительно символическое значение. Это способ выражения личного несогласия с фактом общегосударственного обмана. Вместе с тем, сам по себе бойкот никак не повлияет на функционирование режима.

Даже если бы большинство населения не пошло на выборы (хотя власть нарисует явку 80%), а оппозиции удалось бы доказать, что выборы не состоялись, то без прямого политического действия (протеста) эта информация не будет иметь никакого практического значения.

- Игнорирование выборов не повлияет на легитимизацию Лукашенко, с выборами или без он нелегитимен с 1996 года;

- Игнорирование выборов не повлияет на позицию Запада по отношению к белорусскому режиму, так как ход и результат выборов не является ключевым условием для нового диалога с Минском;

- Чтобы бойкот состоялся и стал фактором воздействия на власть, он должен опираться на организованную политическую силу, способную мобилизовать общество на протестные действия. На сегодняшний день возможностей отстаивать результаты бойкота просто нет, поэтому единственной полезной функцией неучастия, кроме отказа оппозиции быть политической декорацией, представляется ее сплочение и очищение.

К сожалению, на первом этапе идея бойкота как платформы для объединения демократических сил фактически провалилась после того, как часть оппозиции — ОГП и «Справедливый мир» — заявили о своем участии в выборах. И только их фиаско в процессе сбора подписей, а не принципиальная позиция, заставила присоединиться эти партии к общим призывам бойкотировать выборы. Но политические действия приносят результат тогда, когда к ним прибегают вовремя.

И наконец, анализируя возможности «перелома», следует понимать, что сегодня на политическое сознание белорусов огромное влияние оказывают события в Украине. Поэтому идея изменений в нашей стране (особенно через Площадь) напрямую формируется развитием ситуации в Украине. А это означает, что продолжающийся конфликт и отсутствие очевидного улучшения общего благосостояния украинцев делает любые призывы, направленные на смену режима, неприемлемыми для общества.

Белорусам нужны гарантированные изменения к лучшему, без потрясений и без перемен. То есть, чтобы менялось где-то у них, а хорошо было у нас.


Об авторе.

Павел Усов. Политолог. Аналитик Центра политического анализа и прогноза. Окончил исторический факультет Могилевского государственного университета, магистратуру Варшавского университета. С 2003 по 2005 годы — преподаватель политологии МоГУ. Диссертационное исследование на тему «Формирование и консолидация неоавторитарного режима в Республике Беларусь 1994 — 2010 годах». Читал лекции по ситуации в Беларуси и других постсоветских странах в университетах и академических центрах Польши и Словакии. Занимается изучением специфики формирования, функционирования и трансформации авторитарных режимов, белорусского режима в частности, геополитическими процессами на постсоветском пространстве.