Разрушенные стены возводятся вновь

Падение 20 лет назад Берлинской стены, которая была символом коммунистического тоталитаризма, означало конец целой эпохи, когда Запад противостоял советскому блоку.

Крах главного военного и идейно-политического противника западного мира вызвал эйфорию. Многим казалось, что главное препятствие на пути доминирования в мире западных ценностей исчезло, начинается триумфальное шествие либеральной демократии. Возникла специальная научная дисциплина — транзитология, которая исследовала процесс перехода стран советского блока к демократии. Никаких других вариантов развития этих государств не предусматривалось. Считали, что главное — это научить ведущие элиты, чиновничество этих стран правилом функционирования рыночной экономики и демократического строя, и процесс пойдет. Известный американский политолог Фрэнсис Фукуяма заявил о "конце истории", то есть о победе в мире либеральной идеологии.

Коммунизм как социальный проект, который вызвал в ХХ веке огромные мировые волнения, действительно потерпел крах. И пусть не вводит в заблуждение рост нового гиганта Китая под руководством Компартии. Коммунистической там (а также во Вьетнаме) осталась только символика, внешние атрибуты. На самом деле в Китае развивается нормальная рыночная экономика с большими элементами госкапитализма. В этом смысле пройдя недавно в Минске очередной "съезд КПСС" справедливо назвали "политической некрофилией".

Но через некоторое время выяснилось, что хотя коммунизм как влиятельное политическое явление исчез, однако демократический транзит на постсоветском пространстве работает плохо. Феномен "цветных революций", — это, кстати, реакция на ступор процесса трансформации. И нынешний международный кризис, вызванный действиями России против Украины, стал кульминацией этой тенденции, формой антидемократического реванша. Москва определила территорию, на которую демократический транзит не должен распространяться. Во весь рост возникла угроза восстания новой "Берлинской стены".

Почему же не оправдались мечты о свободе, надежде, прогнозы и ожидания 20-летней давности? Есть соблазн все свалить на авторитарных лидеров, местные корыстные элиты. Мол, это Путин, Лукашенко, Алиев, Назарбаев, Каримов и другие руководители установили диктатуры и не позволяют своим свободолюбивым народам двигаться к светлой демократического будущего. Но на самом деле это лишь небольшая часть правды.

Проблема в том, что демократический транзит на постсоветском пространстве споткнулся о человеческую природу. Кстати, об эту преграду разбились попытки США во время президентства Буша-младшего демократизировать мусульманский Восток. Результаты американской операции в Афганистане и Ираке (как кстати и результаты народных революций, получивших название "Арабская весна"), мягко говоря, неубедительны.

Если же возвращаться к постсоветском пространстве, то выяснилось, что с крахом коммунистической системы человек тоталитарного типа, человек советский никуда не делся. Он возрождается как птица феникс в новом виде. И надо было случиться украинскому кризису, чтобы этот феномен вылез на поверхность во всем своем неприглядном виде. 84% россиян, 2/3 белорусов поддержали действия России в Украине.

Причем, человек тоталитарного типа может проявляться в различной идеологической окраске. В России эта часть населения объединена имперской идеей великодержавного шовинизма. В Беларуси, как известно, национальная идея слаба, считать эти 2/3 сторонниками возрождения российской империи не стоит.

Главное, что объединяет этих людей — это приверженность патерналистскому государству, "сильной руке", твердой власти, отрицание идеи роли личности как основы, на которой строится общество, государство, неприятие такой ценности, как права человека. Здесь минимальный уровень самоорганизации общества, фактически отсутствует гражданское общество в западном понимании этого термина. В результате получается, что государство — это единственный институт, объединяющий население в социум.

Вот, например, что в России объединяет жителей Смоленской области и Дальнего Востока? Нет даже полноценного экономического единства, общенационального рынка, благодаря которому в Европе сформировались нации. Интересный факт: после того, как российское правительство ввело эмбарго на поставки норвежского лосося, выяснилось, что везти рыбу в европейскую часть России с Дальнего Востока просто нерентабельным. Что остается? Общая мифология? Это не очень надежная сцепки. Выясняется, что только государство со всеми его атрибутами и объединяет российское общество. И если государственные институты ослабевают, частично разрушаются, начинается распад империи. Это мы наблюдали и в 1917, и в 1991 годах.

Получается, что Российскую империю может спасти только угроза извне (реальная или мнимая), мобилизация против внешнего врага. Обратите внимание, как быстро и радикально украинский кризис консолидировал российский социум. Впервые с 1991 года Россия преодолела общенациональный раскол. Исчезла проблема легитимизации приватизации общенародной собственности кучкой олигархов, которая полтора десятилетия являлась национальной травмой. Партия "Единая Россия" больше не считается "партией жуликов и воров". То есть эти последние события показывают, что конфликт со всем миром — это форма самосохранения Российской империи.

В этот кладку и уткнулся демократический транзит. Что лишний раз подтверждает известную истину, что самая неприступная крепость — это человеческая голова.