Ненужные писатели

Впервые с 1998 года Александр Лукашенко встретился с белорусскими писателями. Были встречи с командой Николая Чергинца, но то был просто инструктаж своей идеологической обслуги. И вот через 16 лет глава государства вновь вспомнил про белорусскую литературу.

Известно, что белорусский лидер отдает предпочтение не духовной культуре, а физической. Он практически не бывает в театре или на мероприятиях культурного характера. Только по долгу главы государства время от времени обращается к темам культуры и искусства. В 2007 году, отвечая на вопросы российских журналистов, президент признался, что не смотрит фильмов, не читает книг ("Все книжки я уже прочел раньше"). В этом его отличие, например, от того же Машерова, который любил встречаться с творцами. Кстати, Сталин читал практически все, что писали наиболее известные советские писатели.

Конфликт Лукашенко с Союзом белорусских писателей, негативное отношение и даже травлю Василя Быкова, Светланы Алексиевич и других известных лиц, признанных духовными авторитетами далеко за пределами Беларуси, — это не только результат идейного конфликта, но и отражение определенного уровня культуры и типа мышления. Он и обусловливает презрительное отношение к интеллигенции, интеллектуального труда вообще.

И совсем не случайно, например, в 2005 году министром культуры стал Владимир Матвейчук, которого с должности начальника отдела кадров ОАО "Полоцк-Стекловолокно" назначили сначала руководить Национальной телерадиокомпанией, а затем через год "перевели на культуру".

Лукашенко как политик очень прагматично оценивает все процессы в практической плоскости, как он любит говорить, "от земли". И понимает, что та эпоха, когда писатели были властителями мыслей широких масс населения, прошла. В своем выступлении он отметил, что сейчас люди книжки мало читают, особенно на белорусском языке. Так зачем встречаться с этими писателями? Как говорил Сталин о Римском папе: "А сколько у него дивизий?"

Кроме того, хотя сам Лукашенко, по собственному признанию, пытался писать стихи уже в зрелом возрасте, он в полной мере не понимает самоценности культуры и искусства, существования особого художественного мира. Как и в советские времена, этот мир он воспринимает утилитарно, только как отрасль народного хозяйства, всего лишь как ресурс государства, наряду с военным, финансовым и другими ресурсами. Когда те же российские журналисты задали вопрос о развитии культуры, духовности в Беларуси, то он стал подробно, вплоть до технических деталей рассказывать про строительство и реконструкцию объектов культуры. То есть стал говорить о том, что ему ближе и понятнее. Так и сейчас на этой встрече Лукашенко больше говорил о политике, о политзаключенных, смертной казни, а не собственно о культуре.

По советской традиции Лукашенко рассматривает культуру как инструмент в руках государства, чтобы "воспитывать" народ в русле последних политических установок. Это такое очень примитивное представление о социальной роли искусства, которое сводится к "мобилизации". Вот в своем вступительном слове он отметил, что государство ждет от писателей произведений, способствующих воспитанию граждан своей страны и патриотизма. Но чтобы выполнять такую ​​роль, талант особо и не нужен, достаточно хорошо понимать генеральную линию. Что успешно и делают Николай Чергинец и его соратники.

Трудно пока уверенно говорить, что эта встреча означает определенный разворот власти к этнокультурным традициям, белорусскому языку. Согласно информации, это мероприятие было запланировано еще весной. То есть просто пришел черед, но, как обычно, до культуры все руки не доходили. Все вытеснили хоккей, потом уборочная, другие проблемы.

Кажется, Лукашенко не очень верит, что этнокультурный фактор может стать влиятельным, защитить от российской угрозы. Ведь одновременно этот фактор работает против его режима. И дело здесь даже не в том, что к белорускости апеллируют его политические противники. Тут проблема шире. Дело в том, что национализм консолидирует социум. А это опасность для его власти. Ведь режим держится на атомизации, неструктурированности, демобилизации, апатии и аполитичности населения. Молчаливое общество — вот грунт белорусской диктатуры. И ее руководитель ничего не хочет менять.