Когда от выборов остается только буфет
Чем сегодняшние выборы напоминают события 30-летней давности.
Когда мне было шесть лет, дед взял меня на выборы. Это было в Новогрудке, избирали депутатов в местные Советы 20-го созыва. Из деталей помню обилие портретов строгих мужчин на стенах, не менее суровых взрослых, сидевших за накрытыми красным сукном столами, и кабинку, в которую нам разрешили зайти вместе с дедом.
А потом был буфет. Атмосфера в нем резко контрастировала с увиденным только что в соседнем зале. Здесь уже никто не говорил сдавленным шепотом, людей словно подменили — они улыбались и шутили, было ощущение праздника. Нам с братом купили что-то из сдобы, дед выпил 100 грамм.
Студентом я расспрашивал взрослых о том дне. Из их рассказов узнал, что буфет на выборах и впрямь был сродни празднику — музыка, дешевые продукты и выпивка. И все это — как небольшая, но приятная плата за лишенную всякого смысла процедуру.
Моему сыну скоро шесть и он уже начинает задавать вопросы о выборах. В такие моменты я все чаще вспоминаю Новогрудок конца 1980-х. Тогда до краха изжившей себя системы оставались считанные годы.
Вряд ли кто-то сможет сейчас сказать, сколько осталось системе нынешней. Но есть стойкое ощущение некогда пройденного: сегодня, как и в конце 1980-х, от выборов не осталось ничего, кроме буфета.
Когда мне было шесть лет, дед взял меня на выборы. Это было в Новогрудке, избирали депутатов в местные Советы 20-го созыва. Из деталей помню обилие портретов строгих мужчин на стенах, не менее суровых взрослых, сидевших за накрытыми красным сукном столами, и кабинку, в которую нам разрешили зайти вместе с дедом.
А потом был буфет. Атмосфера в нем резко контрастировала с увиденным только что в соседнем зале. Здесь уже никто не говорил сдавленным шепотом, людей словно подменили — они улыбались и шутили, было ощущение праздника. Нам с братом купили что-то из сдобы, дед выпил 100 грамм.
Студентом я расспрашивал взрослых о том дне. Из их рассказов узнал, что буфет на выборах и впрямь был сродни празднику — музыка, дешевые продукты и выпивка. И все это — как небольшая, но приятная плата за лишенную всякого смысла процедуру.
Моему сыну скоро шесть и он уже начинает задавать вопросы о выборах. В такие моменты я все чаще вспоминаю Новогрудок конца 1980-х. Тогда до краха изжившей себя системы оставались считанные годы.
Вряд ли кто-то сможет сейчас сказать, сколько осталось системе нынешней. Но есть стойкое ощущение некогда пройденного: сегодня, как и в конце 1980-х, от выборов не осталось ничего, кроме буфета.