Досрочный гражданин

Если говорить о социальном изобретении, которым современное белорусское государство по праву может гордиться, то это будет не гениальный формат предвыборной бумажки, вывешенной на стендах и участках. Я говорю здесь про официальную листовку, на которой программа кандидата заменена милицейской версией его биографии (по стилю это напоминает выдержку из личного дела КГБ), и все это — в сопровождении фото, выдержанного в неподражаемый манере "снимок на паспорт Дракулы". То есть эти листовки — тоже яркий документ эпохи, я бы на месте коллекционеров и галеристов рассмотрел возможность собирания тематических укладов ("Прическа", "Пиджаки", "Помады") для музеев будущего.

Но такой жанр — не нов. Это тщательно реставрированное прошлое. Более того, ничто в белорусских выборах — процессе, который, вспоминая Янку Сипакова, можно было бы назвать "печаль в стиле ретро", — не новое. Попробуйте восстановить в памяти атмосферу "электоральных кампаний" конца 1980-х — получите наше сегодня. Совпадение будет совершенным, включая это вот общее настроение — "а зачем ходить на те выборы", "местные же советы (вариант — Палата представителей) совершенно ничего не решают". Тот факт, что сегодня формируются властные органы, из числа которых будут составлены комиссии, что станут лично рассматривать дела тунеядцев, остается понятным тем единицам, которые сохранили хотя бы какой-то интерес к "политике".

И вот что в этой "политике" принципиально новое (пусть и тщательно загримированное под старое, советское, "исконное") — так это то, какую роль играет досрочное голосование. Досрочку нужно запатентовать и продавать в страны, которые также стремятся к западной демократии и которые также пока (по объяснениям дипломатов тех стран) пока не доросли до полноценной, взрослой версии.

Ведь, с одной стороны, все понимают, зачем оно нужно, это досрочное голосование. Это одно из тех универсальных умолчаний, которые в Беларуси исчерпывающе укладываются в фразу "вы же сами понимаете". Все понимают, но многие и делает. Ведь вот что здесь главное: ни само досрочное голосование, ни отказ от него не являются чистым пороком. То есть если ты идешь высказывать свое мнение во вторник, а выборы — в воскресенье, у тебя есть объяснение для соседей по общаге и коллег по работе: тебе неудобно в воскресенье. Ты будешь біць свінню, выбирать тачку, отсыпаться после попойки. И пусть все все прекрасно понимают, ты будто сам себе можешь показаться ответственным гражданином. Тем, кто любит Родину, как сформулировала недавно Лидия Ермошина. Ты же не забил болт. Ты же пошел и проголосовал. В частных беседах еще можно добавить, что проголосовал не абы как, а за этого, "беларускамоўнага".

И вот что здесь красиво: у тебя как бы и фига в кармане осталась, но и поступил ты полностью как государственный человек. Ведь — опять же — все понимают, что не зря даже в метро напоминают, что тот, кто не может в день голосования, — тот может и в другой день.

С другой стороны, заметим, система оставляет тропинку и для принципиальных. Не хочешь голосовать досрочно? Ну и черт с тобой! Общежитие тебе нужен? И ты при этом не идешь голосовать как все наши? А тянешься отдельно, в воскресенье? Ну, это же не запрещено законом — голосовать в день выборов! Иди в воскресенье! Иди, иди! Иди на здоровье! И при этом взгляд — прямо в душу. Жалобный, разочарованный. И "принципиальный" здесь все отлично почувствует. Он же не против государства прет, а именно личные отношения портит. Раз повыпендриваешься, второй — а потом задумаешься: а тебе оно надо (еще одна очень белорусская фраза)? И станешь как все. Не просто патриотом, а хорошим, неконфликтным гражданином.

Еще поймите: досрочность — фактически единственное имеющееся измерение "хорошести" того или иного человека с белорусским паспортом. Ведь что ты там делаешь за шторкой, как там терзаешь тот бюллетень в основной день голосования — на твоей личной совести. То — тайна, так как это не проконтролировать. А для того, чтобы показать, что ты — настоящий конструктивный гражданин, нужно громко и явно за шторку прийти раньше всех. Досрочно.

Хочешь увидеть количество тех, кто действительно поддерживает власть, кто действительно является ее опорой (пусть молчаливым, пусть и с фигой в кармане, чтобы было как оправдаться перед друзьями) — посмотри на динамику досрочки. Не веришь официальной статистике — послушай наблюдателей. Пока люди продолжают приходить на выборы заранее, вертикали не угрожают ни митинги, ни революции. Ведь митинги пройдут, а потребность следовать за шторку под пристальным взглядом тех, кто дает тебе общежитие и ремонтирует тебе столовую, останется.

Гениальность этой технологии еще и в том, что она действует в обратную сторону. Каждый, кто проголосовал досрочно, разделяет ответственность за озвученные результаты. Это его победы и поражения. И, опять же, все это хорошо понимают, белорусы — люди вовсе не глупые. А как классно эта стратегия действует с международными структурами! Ее же невозможно отменить — ведь она направлена ​​в том числе на disabled people, на людей, которым прийти в день голосования не позволяет состояние здоровья. Любое требование нормализации применения этой практики (а чисто внешне — практика широко применяется в мире) встретит справедливое возмущение белорусской стороны: вы что, хотите лишить выбора стариков и людей с инвалидностью?

В амбивалентности этого гениального изобретения — вся белорусская государственность. Наблюдатели СНГ видят вполне легитимное преждевременное волеизъявление, оппозиция охрипло кричит, что все голоса, поданные досрочно, можно автоматом записывать за провластных кандидатов, а рядовой зритель может спокойно выбирать, в какую из версий этой реальности ему верить (наблюдатели СНГ всегда выглядят более респектабельно, ведь они крепкие и гладкие). И то, и другое может быть правдой, а может — и нет. И если не смотреть на популярность комментов по поводу выборов на больших порталах, можно прожить всю жизнь, уверяя себя, что никто ничего не просек.

Любая новая вертикаль будет иметь большое искушение воспользоваться этим достоянием, поскольку оно эффективно и нерушимо. Современным обитателям Египта от фараонов остались пирамиды. Преемникам современного белорусского государства останется что-то настолько же прочное и не менее таинственное: закон, по которому миллионы людей соизмеряют свою лояльность и этичность с тем днем, в который тянутся "избирать" власть. Если бы поведение можно было экспонировать, как памятники, обелиски или храмы, колосс досрочки был бы нашей главной туристической заманухой.