Казакевич: Местные советы разнообразят, но реальной власти им это не прибавит
Критическое участие в выборах — одна из немногих опций, оставшихся у оппозиции, власть же повышает внутрисистемную конкуренцию.
Кампания по выборам депутатов местных советов приближается к своей кульминации — 18 февраля предстоит избрать депутатов в более чем 18 тысячах округах.
В январе в заявлениях европейских политиков и чиновников, посещавших Минск, говорилось о разочаровании — Беларусь не внесла изменений в избирательное законодательство. «ОБСЕ не будет наблюдать за проведением предвыборной кампании и самих выборов, — сказал 28 января заместитель председателя Парламентской ассамблеи ОБСЕ, спецпредставитель по Восточной Европе Кент Харстед, — однако мы будем следить, к каким результатам они приведут». В заявлении по итогам визита в Беларусь Харстед выразил сожаление, что процесс реформирования избирательного законодательства в стране не продвигается вперед.
Минск не переживает из-за европейского разочарования
«Это разочарование было достаточно предсказуемым, — отметил в интервью Thinktanks.by директор Института политических исследований «Политическая сфера» доктор политологии Андрей Казакевич. — Напомню, парламентские выборы 2016 года были оценены Западом достаточно позитивно, были ожидания дальнейшего движения к переменам избирательного законодательства. Но весной Минском было принято решение о том, что менять законодательство не будут. Это можно объяснить и тем, что ближайшие — местные — выборы не такие уж важные, и тем, что белорусская сторона поняла, что за эти изменения не получит какого-то поощрения, каких-то позитивных шагов навстречу со стороны Европы. Белорусско-европейские отношения значительно улучшились, преодолена прежняя изоляция — все понимают, что просто из-за того, что не будет изменений в законодательстве, ухудшения отношений не произойдет, в крайнем случае они останутся на том уровне, который есть».
По словам Андрея Казакевича, пока нет понимания того, что Европа еще может предложить Беларуси в обмен на прогресс в улучшении избирательного законодательства и прогресс в каких-либо других направлениях демократизации.
«Кроме того, и в Европе, и у нас хорошо понимают, что проблема не столько в законодательстве, сколько в правоприменительной практике, в наличии или отсутствии политической воли допускать некую степень демократии, политического плюрализма», — сказал эксперт.
Незаметная кампания
До выборов всего ничего, но особого интереса у белорусов к кампании нет, за исключением самих участников и общественно-политических активистов. «Я думаю, что тут совпадение нескольких обстоятельств, — считает Андрей Казакевич. — Во-первых, для общества в принципе сейчас характерн политическая апатия, и она только углубляется в связи со сложной экономической ситуации. У большинства белорусов нет веры в то, что с помощью каких-то политических кампаний, тем более выборов, можно что-то изменить. В обществе нет ощущения альтернативы, способной повлиять на нынешнюю ситуацию. Во-вторых, местные выборы в принципе (и не только в Беларуси, но и во многих других странах) воспринимаются как наименее важные — потому что местные власти имеют меньше полномочий, а в Беларуси — тем более, полномочия на минимуме. Кроме этого, само время выборов — это февраль, он не очень подходит для активных политических кампаний, это период не самой высокой политической активности, В этой ситуации многие избиратели достаточно рационально полагают , что от их голоса все-равно ничего не изменится. Такой же точки зрения придерживаются и многие активисты, те люди, которые могли бы активизировать эту кампанию, привлекать к ней больше внимания. Опять же, никто не чувствует, что будут какие-то сенсации, ситуация находится под привычным административным контролем, и это, конечно, уменьшает внимание к этой избирательной кампании».
Оппозиция говорит, что выборов в стране нет, но участвует в них
«А какие же альтернативы? — задается вопросом Андрей Казакевич. — По большому счету, их действительно немного. На самом деле, трудно не согласиться с мнением оппозиции, что избирательный процесс в Беларуси не соответствует демократическим стандартам. У любой оппозиционной силы в такой ситуации остается только три варианта действий. Первое, это закрыть глаза и признать выборы честными, а свой проигрыш справедливым. Второе, это бойкот выборов. Но бойкот означает потерю возможности хоть каким-то образом работать с электоратом, встречаться с людьми, показывать, что есть некая альтернативная программа, может быть, даже получить небольшое количество мандатов — и через это потом влиять на какие-то решения или если не влиять, то хотя бы знать об этих решениях, видеть изнутри, как работает государственная машина, что в принципе для любой оппозиционной партии может быть полезным».
Третий вариант — «это критическое участие, с одной стороны, все-таки показывать, что настоящих выборов нет, но с другой стороны, использовать эту кампанию для контакта с населением, для мобилизации собственных партийных структур, для возможной отработки каких-то техник работы с людьми, для проверки актуальности собственных политических положений, кампания также может выявить новых местных лидеров, людей, которые имеют мотивацию, склонности и способности к политической работе, может помочь в решении организационных задач политической организации». «Я вижу причину участия оппозиционных структур в этих выборах именно в этом. Опций ведь немного. Все остальные возможные опции, как кажется, хуже, чем вот такое критическое участие», — отметил политолог.
Внутривидовая борьба
В этой кампании много кандидатов от партий и организаций, названия которых явно не на слуху у избирателя. «Что касается участия в выборах партий неизвестных или прогосударственных, то в этом случае, я думаю, продолжается тенденция, которую мы наблюдали на парламентских выборах 2016 года — повышение, хотя бы формальное, конкуренции на выборах. И конкуренции не столько между оппозицией и властью, сколько конкуренции между разными структурами, поддерживающими власть, — сказал Андрей Казакевич. — Это делается, как я понимаю, для того, чтобы немного оживить политический процесс, чтобы включить новые политические лифты внутри системы, чтобы сделать систему более эффективной, избавиться, в некоторой степени, от бюрократической косности, сделать ее более динамичной, но при этом оставить безопасной, ведь это все-равно никоим образом не ставит под вопрос саму систему».
Кроме того, «такая ситуация будет более выгодно выглядеть для западных партнеров — можно будет говорить о росте политической активности, о большем участии и количестве участвующих в избирательном процессе политических и общественных организаций». «Это создает, скажем так, дополнительный позитивный фон для сотрудничества Беларуси и Запада», — отметил политолог.
Оппозиционеров в местных советах может стать больше
«На местных выборах некоторое число представителей оппозиции, хотя и крайне незначительно, всегда получало мандаты депутатов местных советов. — напомнил Андрей Казакевич. — Можно ли говорить о том, что таких людей будет больше? По логике вещей, по тому, как развивается политическая ситуация в последние полтора-два года, я прогнозирую, что количество победивших оппозиционных кандидатов по сравнению с предыдущими местными выборами увеличится. Возможно, кого-то пропустят и в областные советы, чего уже очень давно не было. Конечно, это будут единицы, конечно, это не будет существенно влиять на работу этих органов, тем более, что, еще раз напомню, особенных полномочий у них нет, но какое-то представительство в них оппозиции я прогнозирую. Возможно, будут и «громкие» победы, призванные продемонстрировать изменения в стране, улучшение политической атмосферы, хотя с точки зрения реального политического влияния ничего существенного не произойдет. Думаю, мы увидим увеличение политического и социального разнообразия в местных советах, как это получилось с выборами в парламент в 2016 году».
Кампания по выборам депутатов местных советов приближается к своей кульминации — 18 февраля предстоит избрать депутатов в более чем 18 тысячах округах.
В январе в заявлениях европейских политиков и чиновников, посещавших Минск, говорилось о разочаровании — Беларусь не внесла изменений в избирательное законодательство. «ОБСЕ не будет наблюдать за проведением предвыборной кампании и самих выборов, — сказал 28 января заместитель председателя Парламентской ассамблеи ОБСЕ, спецпредставитель по Восточной Европе Кент Харстед, — однако мы будем следить, к каким результатам они приведут». В заявлении по итогам визита в Беларусь Харстед выразил сожаление, что процесс реформирования избирательного законодательства в стране не продвигается вперед.
Минск не переживает из-за европейского разочарования
«Это разочарование было достаточно предсказуемым, — отметил в интервью Thinktanks.by директор Института политических исследований «Политическая сфера» доктор политологии Андрей Казакевич. — Напомню, парламентские выборы 2016 года были оценены Западом достаточно позитивно, были ожидания дальнейшего движения к переменам избирательного законодательства. Но весной Минском было принято решение о том, что менять законодательство не будут. Это можно объяснить и тем, что ближайшие — местные — выборы не такие уж важные, и тем, что белорусская сторона поняла, что за эти изменения не получит какого-то поощрения, каких-то позитивных шагов навстречу со стороны Европы. Белорусско-европейские отношения значительно улучшились, преодолена прежняя изоляция — все понимают, что просто из-за того, что не будет изменений в законодательстве, ухудшения отношений не произойдет, в крайнем случае они останутся на том уровне, который есть».
По словам Андрея Казакевича, пока нет понимания того, что Европа еще может предложить Беларуси в обмен на прогресс в улучшении избирательного законодательства и прогресс в каких-либо других направлениях демократизации.
«Кроме того, и в Европе, и у нас хорошо понимают, что проблема не столько в законодательстве, сколько в правоприменительной практике, в наличии или отсутствии политической воли допускать некую степень демократии, политического плюрализма», — сказал эксперт.
Незаметная кампания
До выборов всего ничего, но особого интереса у белорусов к кампании нет, за исключением самих участников и общественно-политических активистов. «Я думаю, что тут совпадение нескольких обстоятельств, — считает Андрей Казакевич. — Во-первых, для общества в принципе сейчас характерн политическая апатия, и она только углубляется в связи со сложной экономической ситуации. У большинства белорусов нет веры в то, что с помощью каких-то политических кампаний, тем более выборов, можно что-то изменить. В обществе нет ощущения альтернативы, способной повлиять на нынешнюю ситуацию. Во-вторых, местные выборы в принципе (и не только в Беларуси, но и во многих других странах) воспринимаются как наименее важные — потому что местные власти имеют меньше полномочий, а в Беларуси — тем более, полномочия на минимуме. Кроме этого, само время выборов — это февраль, он не очень подходит для активных политических кампаний, это период не самой высокой политической активности, В этой ситуации многие избиратели достаточно рационально полагают , что от их голоса все-равно ничего не изменится. Такой же точки зрения придерживаются и многие активисты, те люди, которые могли бы активизировать эту кампанию, привлекать к ней больше внимания. Опять же, никто не чувствует, что будут какие-то сенсации, ситуация находится под привычным административным контролем, и это, конечно, уменьшает внимание к этой избирательной кампании».
Оппозиция говорит, что выборов в стране нет, но участвует в них
«А какие же альтернативы? — задается вопросом Андрей Казакевич. — По большому счету, их действительно немного. На самом деле, трудно не согласиться с мнением оппозиции, что избирательный процесс в Беларуси не соответствует демократическим стандартам. У любой оппозиционной силы в такой ситуации остается только три варианта действий. Первое, это закрыть глаза и признать выборы честными, а свой проигрыш справедливым. Второе, это бойкот выборов. Но бойкот означает потерю возможности хоть каким-то образом работать с электоратом, встречаться с людьми, показывать, что есть некая альтернативная программа, может быть, даже получить небольшое количество мандатов — и через это потом влиять на какие-то решения или если не влиять, то хотя бы знать об этих решениях, видеть изнутри, как работает государственная машина, что в принципе для любой оппозиционной партии может быть полезным».
Третий вариант — «это критическое участие, с одной стороны, все-таки показывать, что настоящих выборов нет, но с другой стороны, использовать эту кампанию для контакта с населением, для мобилизации собственных партийных структур, для возможной отработки каких-то техник работы с людьми, для проверки актуальности собственных политических положений, кампания также может выявить новых местных лидеров, людей, которые имеют мотивацию, склонности и способности к политической работе, может помочь в решении организационных задач политической организации». «Я вижу причину участия оппозиционных структур в этих выборах именно в этом. Опций ведь немного. Все остальные возможные опции, как кажется, хуже, чем вот такое критическое участие», — отметил политолог.
Внутривидовая борьба
В этой кампании много кандидатов от партий и организаций, названия которых явно не на слуху у избирателя. «Что касается участия в выборах партий неизвестных или прогосударственных, то в этом случае, я думаю, продолжается тенденция, которую мы наблюдали на парламентских выборах 2016 года — повышение, хотя бы формальное, конкуренции на выборах. И конкуренции не столько между оппозицией и властью, сколько конкуренции между разными структурами, поддерживающими власть, — сказал Андрей Казакевич. — Это делается, как я понимаю, для того, чтобы немного оживить политический процесс, чтобы включить новые политические лифты внутри системы, чтобы сделать систему более эффективной, избавиться, в некоторой степени, от бюрократической косности, сделать ее более динамичной, но при этом оставить безопасной, ведь это все-равно никоим образом не ставит под вопрос саму систему».
Кроме того, «такая ситуация будет более выгодно выглядеть для западных партнеров — можно будет говорить о росте политической активности, о большем участии и количестве участвующих в избирательном процессе политических и общественных организаций». «Это создает, скажем так, дополнительный позитивный фон для сотрудничества Беларуси и Запада», — отметил политолог.
Оппозиционеров в местных советах может стать больше
«На местных выборах некоторое число представителей оппозиции, хотя и крайне незначительно, всегда получало мандаты депутатов местных советов. — напомнил Андрей Казакевич. — Можно ли говорить о том, что таких людей будет больше? По логике вещей, по тому, как развивается политическая ситуация в последние полтора-два года, я прогнозирую, что количество победивших оппозиционных кандидатов по сравнению с предыдущими местными выборами увеличится. Возможно, кого-то пропустят и в областные советы, чего уже очень давно не было. Конечно, это будут единицы, конечно, это не будет существенно влиять на работу этих органов, тем более, что, еще раз напомню, особенных полномочий у них нет, но какое-то представительство в них оппозиции я прогнозирую. Возможно, будут и «громкие» победы, призванные продемонстрировать изменения в стране, улучшение политической атмосферы, хотя с точки зрения реального политического влияния ничего существенного не произойдет. Думаю, мы увидим увеличение политического и социального разнообразия в местных советах, как это получилось с выборами в парламент в 2016 году».