“Мы наблюдаем такое новое явление, как белорусскоязычные лукашисты“

Беларусь переходит к классическому авторитаризму. Это означает, что в экономической и культурной жизни появляется относительная свобода. Режим уже не претендует на полный контроль этих сфер. Но весь этот либерализм и свобода заканчиваются, как только речь заходит о политической системе.

Нашумевший блог писателя Виктора Мартиновича на сайте компании «Будем белорусами!» «Две Беларуси делаются одной», а также его интервью нашему радио дает основание в очередной раз порассуждать не только на тему, что же меняется в Беларуси, но и о содержании и причинах этих перемен.

Виктор Мартинович говорит об изменениях в культурной сфере, о снятии прежних запретов, о сближении двух культур: официальной - и независимой, или даже нелегальной. Например, запрещенные недавно музыканты Лявон Вольский, Сергей Михалок, Дмитрий Войтюшкевич получают для выступления наилучшие залы столицы. Совсем недавно это трудно было представить.

Если говорить о том же Мартиновиче, то не так давно милиция в Гродно прервала его встречу с читателями. А теперь спектакль по его пьесе ставит государственный театр.

Белорусский язык постепенно перестает быть политическим маркером. Мы наблюдаем такое новое явление, как белорусскоязычные лукашисты.

Также в конце года мы много писали о 10 президентских декретах и указах по экономической либерализации и упрощении условий ведения бизнеса. Особенно большой резонанс вызвал декрет №8 "О развитии цифровой экономики".

На мой взгляд, мы наблюдаем эволюцию белорусского авторитарного режима. Дело в том, что классический авторитаризм претендует на контроль только политической системы, нейтрализует оппозицию, блокирует механизмы смены власти. На другие сферы жизни он не распространяется.

А белорусский режим на пике своей власти пытался идти дальше. Мало того, что он жестко контролировал экономику. Режим претендовал на контроль духовной жизни общества. Это уже элементы тоталитарного государства.

Это выражалось в политизации трудовых коллективов, которые, как и в период коммунистического режима, продолжают выполнять политические функции, через них осуществляется контроль за политической лояльностью работников. Чтобы формировать единомыслие, была создана идеологическая вертикаль, в вузах изучается специальный предмет «Основы идеологии белорусского государства». Режим стремился регулировать, какую музыку слушать, какие книги издавать, какие фильмы снимать и спектакли ставить.

Теперь власти начали постепенно менять свои подходы. Кризис белорусской социальной модели породил массовое недовольство населения. И это вынудило Лукашенко делать шаги по раскрепощению бизнеса.

Кроме того, власти благоразумно решили, что в эпоху интернета и информационного общества контролировать духовную жизнь не имеет смысла, и отпустили вожжи. И мы увидели то, о чем пишет Виктор Мартинович. В результате получается такой интересный микс, гибрид, который оскверняет прежнюю чистоту и органичность белорусской социальной модели, лишает ее простоты и одномерности, ведет к усложнению системы.

Таким образом, Беларусь переходит к классическому авторитаризму. Это означает, что в экономической и культурной жизни появляется относительная свобода. Режим уже не претендует на полный контроль этих сфер.

Но весь этот либерализм и свобода заканчиваются, как только речь заходит о политической системе. Этот новый курс ясно сформулировал Александр Лукашенко, выступая перед представителями бизнес-сообщества накануне нового года. Он сказал предпринимателям: я дал вам свободу, либерализацию, но только не лезьте в политику, потому что там действуют другие правила.

И действительно, сейчас кампания по выборам местных советов проходит по привычному сценарию, оппозицию не пускают в избирательные комиссии.

Таким образом, госаппарат освобождается от лишних функций, которые он и так выполнял очень плохо и неэффективно, и сосредотачивается только на самосохранении режима. Это и есть классический авторитаризм. Но для Беларуси такая ситуация выглядит новой и непривычной.

Разумеется, такой переход не происходит одномоментно. Это процесс, который растянут во времени. И мы сейчас в самом его начале.